Не смотри исподлобья, огонь глаз потуши,
У тебя воля волчья и совсем нет души!
Набродился по лесу, наскитался поди?
Там луна, как завеса, ничего впереди.
След чуть тёплый на шкурах и примятое ложе...
Не слепила с натуры — он не твой, пусть хороший.
Не отнять жгучей лаской у другой её зверя.
Он живёт своей сказкой, в неё свято он верит!
Его тянет обратно этот зов окаянный,
И одно для возврата — залечила чтоб раны.
Ты солгал мне про чары, про «привяз-приворот».
Твоё зелье всё даром, он обратно идёт!
Ходит там втихомолку, под проклятой луной,
Он желает быть волком, только б быть не со мной!
Будешь волком бросаться иль доверишься мне?
Ты здесь волен остаться иль доверься луне.
Вот водица — напиться, мягко стелем кровать.
Будем, раненый рыцарь, вместе вновь почивать...
А на утро упрямый, он уйдёт без следа.
Чародей окаянный — не прельстила «вода»!
Кубок с зельем остывшим опрокинут на землю!
Снова ты третьей-лишней уползаешь со сцены.
Солнце в поле садится, волчий след в лес цепочкой.
Нет, не твой этот рыцарь, не твой волк-одиночка.