этот город слишком мал для твоей любви,
а без любви твоей слишком велик -
как зрачки у страха
или маска на лице фараона.
Звериный облик примет мертвый владелец трона
твоих небес,
из мощеных улиц режется можжевельник,
кто был за стеной - не отличит за от пустыни перед
тела дышат еле,
каждый по-своему ель,
в каждом есть звонкость ели
под смычком топора,
ты в меня врос плющем, - как сотни других
без кола и двора бродящих
и по бочкам разлитых.
В моем сердце - лес
крестов, хотя врач твердит
об океане побочек -
глотаю луны колесо, колесо солнца,
угли планет - точек на ладони незримых,
и спускаюсь к ядру земли, и люди там недвижимы,
только конвейер несется с горы, как река,
и назад.
ваш мир, построенный на века,
легче на веки положенного платка.
Здесь мох растёт изнутри, а ветви глядят на запад.
Без любви твоей этот город асгард, -
так пишут в газетах, палят с плакатов,
плетут в сетях,
но еще бы я верил царю зеркал.
Для любви твоей здесь провал
затопленных шахт.
Для зеркал своих я хермод,
и я был там.
По старым углам памятников не стоит,
но каждую ночь
я там прохожу часовым -
ударяясь в гранит,
эхом твой смех звенит -
поскальзываясь на мху,
слетает в предсмертный крик,
в вопль выпи, в кольцо болот -
забивает мне рот.
Этот город - с тобой или без -
плывет
под моими ногами.