Был гвоздь кривым. Его равнял я
на металлической плите.
Места мне вспомнились не те,
что назывались караван-сараями...
К унтам прирос я – к Воркуте –
с морозом сросся и со сваями,
с вороньим карканьем, со стаями,
с круженьем их на высоте
высоковольтных линий выше –
песка, складированных брёвен;
с двустворчатым пареньем крыши
я сросся – с дальним терриконом,
со счастьем несказанным слышать
звон колокольный с перезвоном.