Николка-Чижик

 
Пришла война, ушёл отец, за ним и старший брат,
Остались в доме мать и дед и пятеро ребят.
В тот день Николка в лес пошёл, чтоб хворосту набрать,
Остались четверо ребят и старый дед, и мать…

И окружил деревню враг; согнали всех в амбар
И подожгли… В глухой овраг сносило дым и жар…
А враг, глумясь, забрал, что мог: скотину и добро
И прочь уехал… 
          Кто бы смог напрячь своё перо,
Чтоб описать ту боль и гнев, что запеклись в крови?!
Николка шёл, в родном селе не узнавал земли…
Родная хата, здесь ещё он слышит голоса…
Нет больше сил!.. Он убежал в суровые леса.

На третий день на партизан наткнулся Николай
И командира умолял:
— Оружие мне дай!
Мне нужно возместить своё за страшный тот костёр:
За мать и деда, а ещё за братьев и сестёр!

— Здесь все мы за кого-то мстим, — ответил командир. —
За Родину, за кровь и дым, за наш счастливый мир…
А потому, сынок, учти: здесь все мы заодно!
И службу ратную пройти тебе, брат, суждено.

Так партизаном хлопец стал — и хмур… и зол… и рад…
И снова хворост собирал — теперь на весь отряд,
Землянки строил, обживал лесной суровый мир,
Но вот к себе его позвал товарищ командир.
 
— Ты самый юный среди нас, один лишь ты пройдёшь…
Так стал связным он в этот час, и лучше не найдёшь:
С котомкой нищенской малец те проходил посты,
Которые бывалый спец не в силах был пройти.

А глаз мальчишки отмечал любой заметный штрих,
И тем разведчиков снабжал… и стал одним из них,
Был партизанский проводник, любую кочку знал…
И так к нему отряд привык, что Чижиком прозвал.
 
И снова Чижик занял пост: и днём, и под луной
Глядит, как охраняет мост их вражеский конвой,
И разгадал загадку он, и доложил в отряд…

Был взорван мост и эшелон тех вражеских солдат,
Которых ждали под Орлом и где-нибудь ещё...
«То вам за наш счастливый дом, за детское смольё,
За мать и дедушку — за всех, кого сгубили вы!»…
И Чижик плакал… Этот грех простим мальчонке мы.