Вечер. Лезу я в палатку,
Вижу там свою собаку,
Что закуталася в спальник мой и спит.
Он прокрался тихой сапой,
И подергивает лапой,
И сопит себе в две дырки, и храпит.
Это вот собачье счастье
Не оценишь в одночасье -
Сухо тут, светло и кровь никто не пьет.
Снятся ласковые хаси,
Снятся лакомства хрустящи
И края с охотой славной круглый год.
Я его тяну за лапу -
Это что за гадский лапоть
Тут разлегся, будто очень он устал?
Он в усмешке скалит зубы:
"Ох, приятель, ну и туп ты,
Знаешь сам, кто не успел - тот опоздал."
С примененьем грубой силы
Конфронтация случилась -
Пыль столбом, клочками шерсть и мат, и вой.
Стало ясно, кто начальник
И кому положен спальник,
Ну а хася был низвергнут в угол свой.
Будет третий день и пятый,
Будет вновь возня в палатке
С выяснением того, кто все же прав.
Только спальник пережил бы
Все лихие катаклизмы
И не начал расползаться бы на швах.
Но такой походной жизнью
Мы довольны очевидно
И добавляет в это блюдо остроты
Острый зуб и острый коготь,
Острость матерного слова
И растущие вокруг в полях цветы.