Ругались до яростных слёз и ненужных истерик
и снились им Пушкин и Лермонтов, бешеный Терек.
И снились дуэли, подсвечники да эполеты.
Что было на деле? Тревожное, жаркое лето.
Она задыхалась, ногами его обнимая,
пока их вытаптывал август, наследник Мамая.
Дымили окурки в ночи, дотлевая на блюдце,
казалось - немного ещё - две души расплюются,
рассорятся насмерть, сгорая от страсти до тлена,
но всё разрешалось, когда обнажалось колено,
рука или грудь, и кудрявая пышная грива.
Им классики снились, диктуя поэмы игриво.
И орды Мамая топтались ночами в постели,
скрипели негромко непуганые коростели.
А степь ковылями хромала задумчиво в горы.
Ругались до слёз, понимая - всё кончится скоро.
Что Пушкин и Лермонтов сгинут, как все дуэлянты,
что так ненадёжен союз иудея и анта
на поле простынном - ведь август, простынешь едва ли.
Пусть не победили, но здорово повоевали.
Пусть нет проигравших - на войнах не сводятся счёты.
Осталась усталость. А что остаётся ещё-то...