Вдоль рваных сохнущих матрасов,
сырых подушек на скамейках
шагает фельдшер седовласый,
за ним больные в телогрейках
из пищеблока тянут сонно
бидон в тележке и кастрюлю.
Звучит в окне зарешечённом:
«Цигарку дай – и поцелую»…
И женский смех, и злое пенье
о том, что годы не вернутся,
в последнем страшном отрешенье
в пространстве зыбком раздаются.
И скоро с неба будет капать.
И листья светлые кружатся.
И остается петь и плакать,
и дико изредка смеяться.
Летят подушечные перья.
И как проклятие и милость
стоят огромные деревья,
стоят прекрасные деревья –
как жизнь, которой не случилось.