Ах, пехоты! ты девица!
Каждый воин — 20 лет.
А когда кому-то тридцать,
Тот уже, конечно, «дед»!
Тридцать было Николаю из Сердобска:
— Городок
Есть такой, ребята.
С краю от развилки трёх дорог:
Эта в Пензу, та в Саратов, третья целится в Тамбов…
В Сердобе-реке, ребята, по утрам такой улов!!!..
И юнцы вздыхали, право:
Каждый, где бы он ни жил,
Помнил речку или заводь,
Где пескариков ловил.
И с весёлою улыбкой вспоминала молодёжь
Ту рыбалку, ту деревню, тех девиц…
Что с них возьмёшь?
Молодые — холостые!..
И Залётов загрустил.
У него жена и дочка…
В общем-то надёжный тыл!
— Да, послать домой бы надо
хоть три строчки: жив ли, нет…
Но проклятая блокада!..
— Дай нам срок! Прогоним, дед!
Три зимы под Ленинградом
Продержались… Да каких!
Мёрзли, бились, голодали…
Но и немец поутих.
На дворе сорок-четвёртый…
И от Пулковских высот,
Через Нарву, через вёрсты отделение идёт!
В бой ведёт сержант Залётов.
Вот кто истинный герой:
Бьёт врага из пулемётов,
С автоматом — в ближний бой!
И блестят на гимнастёрке боевые ордена:
Орден Славы номер третий, орден Славы номер два…
А потом был номер первый — за Карельский грозный вал.
Был в стране он самым первый, кто три ордена «собрал»
Боевой Солдатской Славы!
Как Георгиевский крест,*
Он гласит, что у Державы
Есть бойцы из разных мест,
Кто её прославить может
В войнах прежних и теперь,
Кто ту славу приумножит…
Не закрыта к славе дверь!
*По указанию Сталина орден Славы всех степеней вручался солдатам и матросам, сержантам и старшинам за мужественное участие в боевых действиях. Причём, орденская лента была того же цвета, что на солдатском ордене Георгия Победоносца: оранжевая с чёрным.