знаешь, в августе у бабочек битые крылья
сегодня смотрела на тихое озеро
а они безбоязненно садились мне на коленку
так страшно помнить, как под брюхом бульдозера
в моём животе со стеклянным хрустом в брюшную стенку
впивались осколки
и разноцветная эскадрилья
растекалась кипящим и липким оловом
а душа вмерзала в твой выдох ментоловый
и все умирали
даже бабочки на голой коленке
говорила «летите»
они отвечали «здесь кладбище наших, в твоём застенке»
как?
когда
я превратилась в последнее пристанище
битых бабочек
рваных парусов
ржавых корабликов?
ведь я была послушной Евой в нашем предании
и не кусала по совету змеи запретного яблока
мы уже так давно и так далеко друг от друга
между нами чуть теплое солнце
это всё-таки август
холодные спальни
чужие глаза
ненужные губы
и на входе у каждого сидит злая зверюга
многоглазый всевидящий аргус
сторожит чуть остывшие трупы
битые
рваные
ржавые
колюще-режущие и
от мурашек шершавые
август скоро закончится
сентябрь добавит лет или зим стану старше
время не Эскулап - художник
на лицах рисует шаржи
выпячивая все наши
выпуклости и
трещины
из детства занозы
заломы
затрещины
помнишь конечно
но мне назло
не поздравишь меня с днем рождения
хочешь конечно
но себе назло
против ветра в другом направлении
ищешь мой запах
нюхаешь бёдра чужие
пытаешься в животе
вновь услышать бабочек
а потом приходишь домой
и прижимаешь к груди
случайно забытый
не хрустальный
мой стоптанный
тапочек