Галина Храбрая
Не совершай того, что заглушает дух,
Его молитву – с БОГОМ разговор,
Не то подлезет, разметая, в прах и в пух,
Строптивый лекарь – гордецовский вор.
И увлечёт на дно морских пучин,
Где должно будет вечно размякать,
Когда по ряду искренних причин,
Ему не стоит вовсе потакать.
«ГЛАВНОЕ, РЕБЯТА, ДУХ НЕ ЗАДАВИТЬ!»
В каждом человеке есть несокрушимый дух веры – высшая сторона человеческой
жизни. Это главная сила, характеризующая и отличающая человека ото всех других
живых тварей надземных. Влекущая его, от видимого к невидимому, от временного
к вечному, от твари к Творцу, она движет им неустанно.
Можно сию силу ослаблять в разных степенях,
можно криво истолковывать её востребования,
но совсем заглушить или истребить её нельзя.
Она – неотъемлемая принадлежность нашего человеческого естества.
Как только дух задавит в себе человек, так сразу же без видимых причин,
надлежащего контроля и надзора он станет кривить душой, вилять хвостом,
примерно, как лис, или ещё хуже, выворачиваться из любой ситуации,
как змей подколодный!
Самооправдание такого рода степени тяжести непременно приводит к бесстыдству,
оно, в свою очередь, подталкивает к вседозволенности – езде по трассе судьбы
без ограничений, что, в свою очередь, создаст крайне аварийную ситуацию любой
категории, и разбирайся потом, кто прав, кто виноват? Но дело уж сотворено!
И человек разбился, как шквальная волна о чугунно-литейный пирс…
Душа человека при жизни на земле ищет теплоты, уюта и комфорта. Она потакает
тем, кто разговаривает с ней учтиво, вежливо, не повышая голоса, красивым тоном,
смягчая тембр.
Душа человека, падкая на комплименты и похвалу, как правило, категорически
не выносит ни малейшего вида критики в свой адрес. Если человек привык к частым
поощрениям, овациям, то при малейшей попытке его одёрнуть, или мало-мальски
приструнить, причём даже наедине, у него начинается протест, явно переходящий
в явный агрессивный психоз, с выявлением прогрессивно затяжной стадии развития.
Неадекватность такого поведения сразу же сказывается на его работоспособности,
отражается и до того, на бывшем плохом самочувствии, обнаружении всяческих
недугов, и резко вдруг появившихся, буквально из ниоткуда, целой категории
страшных медицинсих диагнозов.
В ход идут серьёзного рода лекарственные препараты, это целые горы таблеток
и пузырьков с сердечными каплями, а также груды шприцов и ампул с уколами:
«А-а, довели меня, – именно, эта реплика часто слышится из-под накинутого в жару
на псевдо невротика верблюжьего одеяла, – вот, пусть теперь все придут, пожалеют
меня и посмотрят, до чего они довели «нормального человека!»…
Хм, а был ли тот человек нормальным, вот, в чём вопрос? Не был – это ясно,
раз он сам дозволил, столь недопустимым образом, себя распустить!
Надо быть осмотрительнее, друзья, уметь держать себя в руках, не позволяя
глумиться над собственным достоинством. Похвалой зачастую прохвосты добиваются
хороших результатов для себя, оставляя других горевать. Даже если похвала
заслужена, всё равно, не стоит позволять портить себя ею!
ХВАЛУ И КЛЕВЕТУ ПРИЕМЛИ РАВНОДУШНО, И НЕОСПАРИВАЙ ГЛУПЦА. (А. С. Пушкин)
Также не реагируйте на всяческие поношения в вашу сторону, и не ищите для себя
оправдательных речей. Будьте равнодушны, будто говорят не о вас, зная, внутри,
что этим вы тренируете свою душу, не быть падкой, дабы не задавить в себе
истинный дух.
Гордый же дух – есть настоящая угроза развитию человеческой души. При гордом
духе, душа лишена права, на какое-либо развитие. Ей даже пикнуть не дадут!
Её никто не станет спрашивать, что она чувствует, а это есть гроб!
Гордость, по сути, истинная духовная смерть человека, происходящая с ним
задолго до физической. Она приходит к человеку при полном отсутствии любви,
но порой при полном параде, то есть, отменном физическом здравии.
Гордецы не любят никого, и если они даже упорствуют в любви – это вовсе иное,
но никак не любовь! Гордец – живой труп и смердит он не разложением,
как таковым, а цинизмом, сводящим его с ума собственным униженным хладнокровием.
Большего унижения для сердца попросту нет, нежели развитое до абсолюта
равнодушие и, доведённое до точки кипения, безразличие:
— Что ты сидишь и молчишь? Смотри, как этот юноша себя ведёт! Одёрни,
поправь его! Не то и до беды не далёко…
— Оставь, пусть делает, что хочет, потом пожалеет. Сам поймёт,
что был неосмотрителен…
— Этого «потом» может у него больше не быть!
— Ну, что же, на всё Воля Божья!
— Вот только «Богом не стоит прикрываться» в такого рода делах,
когда находишься рядом с человеком и можешь попросту протянуть ему руки в беде
во имя спасения, чтобы тому вскоре «не вытянуть ноги»!
— Я не стану лезть на рожон, меня об этом никто не просил.
— Он и не попросит, ибо не понимает, что в скорости попросту «канет в Лету».
Ну, ты же знаешь из собственного опыта жизни, чем всё может закончиться для него?
— Вот, именно, «собственного», и у него должен быть такой опыт, иначе, жизнь ему
для чего дана?
— Думай прежде о своей жизни! Твоя жизнь тебе для того дана, чтобы этот бедный
юноша спасся твоим примером. Ему некому было помочь, а тебе я всегда помогала!
— Ну, вот, ты и помоги ему снова! Так же, как мне, когда-то помогала,
а я пошёл домой отдыхать: у меня сегодня день был очень трудный.
Вот вам простой пример задавленности духа, теперь нам с вами можно только
гадать, что чувствует душа, такого чёрствого оборотня – этакого баловня судьбы?
А ничего душа, такая не способна чувствовать! Это уже головешка. Дунь посильнее,
и она рассыплется, ткни ногой, и нет её вовсе. Стоило начинать жить, чтобы
отучить душу свою чувствовать приближение беды, близ живущего с тобой рядом,
живого человека Божия? Аминь.
* Х *
http://www.stihi.ru/2019/10/31/7235
«Не стоит нам противиться судьбе!»