Барак наш возле линии стоял,
В нем не было ни душа, ни уборной.
Однажды дядя Толя ночевал
У нас в семейной комнате просторной.
Суровый, крепкий, кряжистый старик,
С войны вернулся он с одной ногою.
Серьезный, настоящий фронтовик,
Ходивший на протезе и с клюкою,
Прошедший и войну, и лагеря.
Никто в селе с ним спорить не решался.
Меня любил он, честно говоря,
И я его нисколько не боялся…
Сев на кровать, дед раздеваться стал,
От культи отстегнул предмет он странный.
И я на ухо папе прошептал:
«У тети Мили папа деревянный…»