По-Дарвину мы от приматов к человеку
Тысячилетиями выпрямляясь шли.
Зверели в поисках от века к веку,
Но человека в человеке не нашли.
Не бывает любовь без измен и обмана.
Она страсти волшебной природы дыхание.
Горит, обнажая все чувства романа,
Но как летний цветок – к любви увядание.
Вино скотинит человека и зверит.
Сначала возбуждает, а потом депресит.
Оно в тебе там алкоголем говорит,
Выводит из себя и безрассудством бесит.
Век технологий прилип к моей ранимой коже.
Не огорчаюсь я невежеством убогих.
,,Друзей застольных” не хочу я видеть рожи.
Они сейчас красуются у многих.
Зачем работать после ВУЗа?
По специальности – любой мастак.
Диплом как справка нужен, как масть у туза,
Как доказательство, что ты не олух, не дурак.
Любовный пыл сердец чреват пожаром
Для тех, кто женской близости любитель.
Мужчин промежность так пылает жаром,
Что нужен им огнетушитель.
Влюбившись, женщина в мечтах летает,
На то есть веские житейские причины:
На крыльях, или на метле порхает,
Всё лишь зависит от её мужчины.
Сезонным чувствам радостным своим внимая
От восхищенья красоты вздымаем бровь.
Прощай пьянящее вино в начале мая,
А в октябре греховная любовь.
Вот-вот извергнется вулкан давно потухший,
Не верь тем женским чувствам в излиянии,
Когда она произнесёт: ,,Ты самый лучший”.
Подумайте, наверно с кем-то было состязание.
Не женись на женщине, с которой можно жить.
Отвернутся все твои друзья.
А женись на той, кого не в силах позабыть,
Без которой жить тебе нельзя.
Ценней всего что в жизни может быть
И чувством обладать неповторимым?
Как это важно в жизни полюбить,
Важней в сто крат, чем быть любимым.
Увидеть истину – задача не простая.
Хотя она как палка в два конца.
Для дурака – тайга непроходимая густая
И только аксиома лишь для мудреца.
Вся жизнь – одна сплошная ложь
Во всей Вселенной нашей мироздания.
Нам раздавить её легко как вошь,
Гораздо легче, чем труд для созидания.
Лубянка – главная в стране опора,
Фундамент власти путинского трона.
На вид невзрачная для всех контора,
Но нагоняет страх для умственного шмона.
Кто с грудью родился – тот с ней и умрёт.
Жаль, к старости вся пообвиснет.
Любимый пусть гладит, целует и трёт,
Пусть младенец взахлёб её тиснет.
России не вернуть былую стать,
Которую мы в детстве так любили.
Была для нас та родина как мать,
Да только чувства к ней у нас убили.
Голодомор, устроенный уродом,
Лишил страну умов, любви и силы.
В ГУЛАГе издевались над народом,
На праздниках портрет его носили.
Не думай, что вся жизнь лишь впереди.
Ты к сорока годам, узнаешь ускорение.
Быстрее сердце топчется в груди,
А годы пробегают как мгновения.
Многое трудно бывает простить.
Время забудет, излечит, казалось.
Прощенье захочется вдруг попросить,
Посмотришь вокруг – никого не осталось.
Верить в бога или нет, каждый сам решит.
Зачем душе в сомненьях маяться.
Кто в жизни сам не согрешит,
Тот и не будет каяться.
В прошлом были голод и разруха,
В клеточку тетрадки наши школьные,
Хлеба тминного в руках у нас краюха.
Во дворе в футбол гоняли мы, как малахольные.
В дурдоме жить не каждому сподручно.
Смирительная одевается рубашка.
Подходят к ним с дубинкой, но научно.
Дурдомом вся у нас родная Рашка.
Достигнув власти высоты и веры апогея,
Для Папы Римского мы, христиане, ироды.
И он призвал просить прощения у геев.
За то, что они молятся и пидоры.
Мы притерпели много горя с двадцатым веком.
В бою смертельном оставалось только трое.
Трудней остаться было человеком,
Чем, выжив, стать героем.
Став адьютантом генерала, я горжусь.
Жена его – красавица без фальши.
И, ублажая их двоих, особенно тружусь,
Когда нет генерала – на страстной генеральше.
Умён и начитан, ждёт награды профессорской квоты.
В руках всегда у него философская книжка.
Он любит поесть и попить до икоты,
Но после еды за столом отрыжка.
В спорах рождается истина.
Её изрекают уста.
Словесная сторон логистика
И видны уязвимые в споре места.
Мы в детстве какали в горшок,
В чужом саду срывали груши.
Забылся от пелёнок тот душок,
А повзрослев, нам гадят в душу.
Ходили в школу чтобы научиться
Как надо жить, читать, писать, считать.
Но не было школ, чтобы сексу учиться.
Одни инстинкты нами управляли, вашу мать!
С колен дубинками Россию не поднять,
Больные у неё мозги и слабые колени.
Народу мозг направленно кастрируют опять,
А начинал всё это сифилитик Ленин.
Убили мысль, свободу, веру –
Итог двадцать первого века.
Россия рождает в народе химеру
Как новый геном человека.
Натрезвую Россию душою не понять,
Так велики её безбрежные просторы.
На грудь пол-литра надобно принять,
А собутыльники все пьяницы и воры.
Проснувшись с утренней хандрой.
Прими на грудь и закуси, мудила.
В постели больше ты уж не герой,
А старый конь, вместо зубов – удила.
Прожив пол-века с женщиной одной
И слившись с нею помыслами и душою,
У жизни на краю уже стоя ногой,
Мы оба связаны конечною судьбою.
В этом мире, где столько загадок,
Прилагаем так много усилий,
Чтоб родить на свет божий столь гадок,
А хотим-ли родиться, вы нас не спросили.
С одинаковой скоростью время летит.
Наша жизнь как заём, ипотека.
Молодость медленной речкой бежит.
Старость – быстрым мгновением века.
Печать продажная как проститутка.
Станок печатный словно унитаз.
Любая напечатанная дрянью утка
Бьёт по мозгам чтателя и в глаз.
При жизни памятник себе не воздвигайте.
Для вас плохая будет в том примета.
Врагов не радуйте своим уходом, это знайте,
Что до кончины вашей ещё будет много света.
Ласкаем женщину привычно и заученно,
Глаза закрыв, а на душе тоска и грусть.
Ведь в жизни с нею связь так много раз прокручена,
Что её тело знаем наизусть.
Года супружества уложены рядами.
Совместной жизни стаж значительно возрос.
Рутиной стал и поцелуй с холодными губами,
А долг супружеский похож на членский взнос.
Безбожно врать не каждому даётся.
Прибора нет, чтоб меру лжи измерить.
Но, если ложь покаянно исправить удаётся,
Лжеца прощаешь, исправленному можно верить.
Губами страстно шевеля, все вспоминают имя бога,
Когда болезнь придёт, или удача отвернётся.
И даже атеист в него не веря у церковного порога
Молясь он крестится и лбом о стенку бьётся.
Не стоит в зеркале своё увидеть отражение.
Так безобразно выглядит, в морщинах, стар, сутул.
Помочь не может ум, широкое мировозрение.
Всё это ерунда – был лишь бы ежедневный стул.
Бездарностей на свете очень много.
Зато в полемике стараясь быть силён,
Он в спорах упирается своим единорогом
И мстит рукастому за то, чем сам был обделён.
Пройдут года – меняется и мода и эпоха.
Но неизменной остаётся нам кровать.
На ней мы размножаемся неплохо.
На моду и эпоху наплевать.
Гражданскую жену ценить старайтесь, понимать.
Печать в бумаге дверь в счастье не откроет.
Она вас любит и деток ваших мать
И многих жён законных стоит.
Спросил однажды я у Диогена:
Ну почему отпущенную жизнь не ценим ни на грошь?
Ответ ошеломил меня, ,,Какого хрена
Вы копите всю жизнь, а в гроб всё не возьмёшь.”
Хорошо, что лишён я трезвости,
Водку пью, курю, ласкаю женщин.
Не люблю я только чьей-то мерзости,
Пинков словесных и зависти затрещин.
От ноты ДО до ноты СИ
Мы под окном поём любимой серенаду.
Когда же выйдет, поцелуй свой выпроси,
А повезёт – получишь близость как награду.
Наш мир криклив и шумен во Вселенной.
На мир других планет совсем он не похож.
Земля является у Солнца вечно пленной,
А жизнь на ней не ставится ни в грош.
Борзоф 18 Сентябрь 2019г.