А век, как Калигула так безрассуден и зол,
И все извращения нормой становятся снова,
Словно Батый по славянским по землям прошел.
И умирает душа, искажается Слово.
Актеришки мир захватили и ш… привели,
Вопят они снова, нам истины жизни внушая,
Преступники снова считают пупами земли
Себя и своих, а добро и любовь исчезают.
И ангелы в небо уходят, рыдая о нас,
Им Бузовы вслед так надменно надрывно хохочут,
На свадьбу в гробу приезжают, и слышится глас,
О том, что корабль мертвецов прибывает и бесы хлопочут.
Бывало ль такое, потоп после нас, и потом
Ничто не воскреснет на выжженных душах, я знаю.
Когда говорю с королем, а в итоге с шутом,
Когда шутовство за реальность легко принимаю.
Рожать им детей и учить их, твердя о добре,
Старуха - мадонна, любви достается корыто,
И все перевернуто, и на забытой земле,
Забыты и Лад, да и Лада сегодня забыта.
Осталась Яга, но зачем, и сама не пойму,
Кот спит и не помнит ни песен, ни сказок, лишь стоны,
Драконы резвятся, плюются огнем в эту тьму,
И места здесь нет ни добру, ни любви, ни влюбленным.
Все было не так, и все будет не так, говоришь,
Хотелось бы верить, прости меня, больше не верю.
Как Анна махнуть бы в далекую глушь, в тот Париж,
Где все перепуталось, люди, событья и звери.
И стать королевой, прославив великую Русь,
И помнить и грамоту, и Словеса, и былины.
Сбегу я отсюда, туда навсегда я вернусь,
И буду прекрасна, легка и светла и невинна.
И пусть Чингисханы терзают ее до поры,
И пусть извращенья Калигулы с радостью дарят.
Но как пережить эту гнусную пошлость игры,
Когда побеждает лишь тот, кто и глуп и бездарен.