К началу: http://stihi.ru/2019/08/19/665
«Милый Шимек» - писала Ядзя – «я не знаю, где застанет тебя моё письмо – да и найдёт ли оно тебя вообще… Но я пошлю его на твой адрес в Гейдельберге – может, ты еще там. А коли нет, так, авось, они тебе его перешлют…» Отец прервал чтение, подумав о том, что как всё же он разумно поступил, оставив хозяину дома, в котором он жил в Гейдельберге, свой новый адрес в Париже. Вначале он очень сомневался, стоит ли это делать – ведь тот мог донести в гестапо, а они могли выйти на его след во Франции. Вот и доктор Зайднер не советовал... Но потом он всё же решился: какой им резон разыскивать его? Он ведь не политик, не шпион, не финансист. Да они по горло заняты своими делами в Германии – зачем им искать какого-то «беглого» студента?.. А Гейдельберг – это единственное звено, которое связывало его с Ядвигой и Максом, о судьбе которого он не переставал думать…
Письмо было написано по-польски, но отец с трудом разбирал неровный и сбивчивый почерк Ядвиги… По возвращении в Берлин, она активно занялась поисками Макса, расспрашивала его бывших коллег по еврейскому театру на Унтерденлинден, который, разумеется, уже давно был закрыт. Но никто из них – ни актёры, ни костюмеры, ни рабочие сцены ничего не знали о судьбе своего антрепренёра. Отчаявшись, Ядзя открыто явилась в центральное отделение гестапо на Грюннерштрассе, и, представившись дежурному, как фрау Ядвига фон Штилерман, потребовала встречи с офицером. Дежурный позвонил по внутреннему телефону, и вскоре, в сопровождении молодого полицейского, она проследовала в кабинет какого-то начальника… Отец мысленно представил себе сцену встречи Ядвиги с офицером гестапо.
— Итак, фрау, вы разыскиваете своего мужа… Как, вы сказали, его зовут?
— Макс фон Штилерман. Он был антрепренер театра на Унтерденлинден.
— Это его настоящее имя или театральный псевдоним?
— Я всегда знала его под этим именем…
— Вы помните точную дату, когда его… как вы предполагаете… задержали?
Ядвига назвала дату. Офицер нажал на кнопку, расположенную в нижней части стола. Явился дежурный. «Принесите мне дело по еврейской театральной труппе на Унтерденлинден от 15 февраля» - распорядился офицер. Щелкнув каблуками сапог, дежурный вытянулся по стойке «смирно» и, коротко кивнув, удалился.
— Вы немка? — спросил офицер Ядвигу, внимательно её оглядев
— Я полька…
— Внешность у вас вполне арийская… У вас есть немецкое гражданство?
— Нет… только вид на жительство. Мы с мужем занимались оформлением гражданства, пока не…
— Пока не явились мы, — офицер попытался изобразить подобие улыбки. — Вы это имели ввиду?
— Я имела ввиду, пока его не арестовали…
— Вы думаете, его арестовали? Почему вы так решили? Если он честный человек, его не могли подвергнуть аресту без основания.
— Так ведь он… — начала было Ядвига, но тут же осеклась.
— Что «он»? Вы хотели сказать, «еврей»?
Ядвига не ответила. Офицер встал из-за стола, прошёлся по кабинету… Затем, резко повернувшись к ней, заговорил.
— Послушайте моего совета, фрау… Возвращайтесь на родину. Вы красивая молодая женщина — я даже принял вас за немку… Что ж, пруссы и западные славяне часто смешивались между собой… Вы смелая женщина – немногие бы решились вот так, открыто, по своей воле прийти к нам. Вы еще устроите свою судьбу с достойным человеком, представителем белой расы…
— Я хочу знать, где мой муж, и что с ним — оборвала его Ядвига.
— Как вам будет угодно… Должен вам сообщить, что все иностранцы неарийского происхождения, не имеющие немецкого гражданства, могут быть депортированы из Рейха без предварительного предупреждения. В первую очередь это касается лиц еврейской национальности и членов их семей…
В кабинет вернулся дежурный, посланный за документами Макса. В руках у полицейского была тонкая папка, которую он тут же передал офицеру. Тот быстро пролистал папку, затем отложил её в сторону.
— Мордехай-Ицхак-Лейб Штилерман — вот полное и настоящее имя вашего мужа — он посмотрел на Ядвигу холодным немигающим взглядом — Ему предъявлены обвинения в спекуляции валютой, нарушении паспортного режима, а также оскорблении офицера Рейха. По делу ведётся следствие, а ваш муж содержится под стражей – без права на свидания. Ничем не могу вам помочь… Дежурный, проводите фрау.
По дороге к выходу, Ядвига неожиданно услышала тихий шёпот сопровождавшего её полицейского: «Ваш муж, госпожа, находится в тюрьме в Шпандау, я его видел там…» «Вы знаете моего мужа?» - удивлённо спросила Ядвига… «Да, я частенько бывал в вашем театре – моя жена еврейка…» «Как я могу его увидеть?» «Давайте встретимся в церкви святой Марии в воскресенье, в девять часов утра, – я вам всё расскажу…»
http://www.stihi.ru/2019/09/27/6167