Камни сливаются с мышцами ног моих;
Облака разрезают вершины товарок твоих;
Ты бежать, отстраняться, как все, не спешишь,
Так позволь же тогда от души с тобой говорить:
Обожать тебя литерой вбитою в твердь,
Мне мечтами, надеждами твой абрис окружить,
Обнаглеть и просить дозволения быть.
Так позволь полюбить тебя,
Раствориться, забыться с тобою на век.
Нет, на большее, что же мне век,
Когда ты безутратна и бесконечна.
Гнать, бежать, догонять, отставать
Обречён каждый, кто устремляется в вечность.
Мне б тебя целовать, твой гранит и шершавую пемзу,
Задыхаться в высотах твоих и сходить с ума,
Замерзать в твоём сердце, оно ледник у тебя,
Пить твой лёд, твои струи, потоки твои,
Дай любить тебя, как никого, никогда.
Дай, ты слышишь? Позволь.
Умоляю тебя.
Хоть единый намёк,
Я прошу, заклинаю, молю…
Презираю себя.
Душа дышит тобой,
И в мужчине просится нежность.
Припадать губами к соску — не порок,
А лишь незабвенная детскость.
Слабым быть — не беспомощность,
Наплевать на чёрствость, мужскую манерность,
То отдушина,
Знаю нелестно, но честно.
Так прими же меня, я твой сын,
Я твой отпрыск, частичка тебя,
Что пройдёт,
Что погибнет,
Что сгинет,
Забудешь меня.
Но сейчас мне нужна от тебя
Пусть и лживая, но материнская верность.
28.09.2019