после всех экивоков осенних морей
только чайки дерутся за место на сцене
и внимание зрителя, что на коленях,
но не смеет подняться и тронуть свирель,
чтобы влиться в расстроенный хор голосов
подрастающих птиц, заключительным актом
темнота опускается, как птеродактиль,
на тоскующий берег, а влажный песок
прилипает к коленям, и хочется встать
и захлопать тяжелыми крыльями, точно
беспокойная чайка, но ставится точка,
и осенняя сцена безвидно пуста.