Как ни трепыхайся, ни крутись,
не уйти из поля тяготенья.
Всё пожизненное тяготит,
как пожизненное заключенье.
Человеку – отвечать за всё
многоморье плачей и улыбок.
Будь хоть самым смирным карасём,
всё равно не избежишь ошибок.
Но несносный груз людских забот
доведёт любого доброхота…
И атлант с плеча снимает свод,
наплюёт на всё – и на охоту!
В сумке – четвертинка, хлеб да соль.
За плечами – сонная двустволка.
Человек спокойным лесом шёл,
и увидел на дороге волка.
Но ведь он пришёл не для стрельбы,
и не стал хвататься за ружьишко,
а потрогав сапогом грибы,
лишь спросил у волка: «Как делишки?».
Волк ответил, нюхая траву,
что житьё - собачье, надоело,
и что он во сне и наяву
спит и видит – влезть в другое тело.
Волчья жизнь, мол, пошла и мелка:
жрать да спать, с волчицами возиться…
Человеком быть наверняка
интересней. Как же тут не злиться?
Никаких возвышенных идей,
скучно, примитивно и безбожно.
То ли дело – в обществе людей!
Волк замолк, зевая осторожно,
хмуро почесал линючий бок…
Человек присел на кочку задом
и ответил – Понимаешь, волк,
а вот мне, как раз, наверно надо
серого, животного житья,
ни о чём и ни о ком не думать…
Кабы знал ты, как тупею я
от тяжёломысленного шума,
от людей, от общества, от прав
и обязанностей человечьих.
Может быть, морально я не прав.
Но уж, коль случилась эта встреча,,,
Волк подкрался. – Ишь ты! Вона как!
Значит что же – встречные желанья?...
Обменяться душами – пустяк,
было бы взаимопониманье!
Человек склонился над ручьём,
глядя на себя, хвостом крутил…
Волк поднялся с кочки, снял ружьё.
Приложился. Выстрелил. Убил.