На озёрах ноябрь вяжет цепкие белые сети
На пугливых подранков и поздно окрепших птенцов.
Донага раздевает ольху разгулявшийся ветер,
А она лишь дрожит, закрывая рукам лицо.
Надеваю пальто, не надеясь нисколько согреться, —
Тёмно-синяя грусть затопила с утра целый свет –
Перелётные птицы смогли на неё опереться…
Я за ними хотел… Оглянулся, а крыльев-то нет.
Эко я воспарил, что совсем не заметил пропажи,
Возомнил о себе, а цена-то гордыне - пятак,
Навязал узелков, да таких, что никто не развяжет.
А ведь мне говорили… Но я не поверил, дурак!