Смерть устраивала ритуальные пляски
На той умытой графитом и пеплом крыше,
Черепами потрясая, как ключной связкой
Бесцеремонно, кроваво, слышно.
И грохотали отравой тугие бубны,
В её пальцах, костлявых, бессменно диких,
Счет слагая ни дням, ни шагам - секундам,
Тем, что свисали на ржавых нитях.
И Рудой запыленной крошились люди,
Самой жизни ради в этом дрожащем мире,
Прикрывая локтями, отвагой, грудью,
Реактор номер четыре.
А смерть все горела в своей тарантелле,
новых и новых призывая в кишащее пекло,
Сминая сигаретой промокшее тело,
Судьбы глотала. Как воду, бегло.
Песком, бетоном... ползли к финалу,
Чтоб взять под стражу больше «не мирный» атом,
А смерть смеялась. Смерть ликовала.
Ей безразлично, кто правы...
Кто виноваты...