Казалось проще тридцать лет назад,
Хотя оно теперь намного проще.
Графа о назначении «возврат»
Настырно демонстрировала прочерк;
Вдаль уезжал по ленте чемодан
И выползал за кромкою кордона,
Ломалась свыше данная черта
Твоей привычной линии ладонной,
Дробились в пух, неслись в тартарары
Привычные для местности устои,
Судьбу сменяли правила игры,
И это было самое простое.
Забыть – не сможешь, лишь оставить тлеть,
Маячить в толще памяти врождённой,
Вариться в этом адовом котле
Полуночной заботы и подённой,
До дурноты, до тяжести руки
Судьбы тебя сдержавшей от ошибки,
До дёсен приснопамятной пурги,
Срывающей все лычки и нашивки,
До сладостного термина «простор»,
До чистоты вбираемого грудью
Неведомого воздуха, цветком
Качающим кувшинки на запруде…
Все позади, что счАстливо сбылось,
Всё впереди, что сбыться не спешило,
Квадратное скривилось наискось,
Овальное расплющилось фальшиво,
Всё длинное уже накоротке
С коротким, приблизительным и хрупким,
И только тлеет в слабнущей руке
Набитая историями трубка,
Ты начисляешь сам себе года
И сам кладешь в камин свои поленья –
До той последней участи, когда
В глазах угаснут контуры Вселенной.