Уникальный прорыв: двадцать лет - и в изгоях.
Перессорились вдрызг (ладно, с миром - с умом).
Не врагов разорив, сотворили такое,
что сорвались на визг (в смысле самом прямом).
То есть, крикнуть "Ура!" будет как-то не кстати.
А "спасите" - кому? Бог бы спас - но ушёл.
Братья - были вчера, да забыли, как звать их.
Почему? Потому. Звали нехорошо.
Величавый подъём - затянулся и вымер.
Кто вставал и кричал - водворён в каземат.
Где не вышло мытьём - там побрили под триммер.
Кто не понял с начал - ну, примат есть примат.
А теперь... Что теперь? От царя - до тирана,
то в коммуну бы всех - то на барский кусок.
Тут во что ни поверь: это - поздно, то - рано.
В общем, слёзы да смех: столько лет - как в песок.
Не самим пропадать - на миру смерть краснее.
Даже если она - всех накроет и всё.
Зло входило, как тать, убеждало: мы смеем!
А война - так война. Как бы, души спасём.
Весь прорыв - не туда... Налетает на рифы
утлый парусник "Жизнь" (говорят, не впервой).
Складно врут, как всегда, рукотворные мифы.
Спорь или воздержись, но под сорной травой -
колосится едва, пробиваясь натужно,
Хлеб Насущный. Зато - жутких зрелищ не счесть.
Ясно, как дважды два: надо срочно за гуж. Но
дюжих - выбили до. И осталось - что есть.