Лето прошло в трудах, непосильных трудах:
от довольства богатством можно пустить слезу.
С бокалом "мартеля" сидит муравей в годах
и вспоминает, представьте себе, стрекозу.
Фасеточный ангел! А пела, а пела так,
что замирало все и дышал через раз.
Как будто бы это не песня, а высший знак.
Лучше не думать о том, где она сейчас.
Наверное, сгинула в куче опавшей листвы.
А может быть, съедена ушлым и злым гусем.
Замусолилось имя в нечистых устах молвы.
Не думать, не помнить, не трогать, ну, хватит, все!
А ведь он говорил ей, мол, дура, не пой! Трудись!
Лето закончится, что тогда будешь есть?
Она же смеялась, а голос стремился ввысь.
И вот ее нет. А он сытый и пьяный. Здесь.
У одних за душой только крылья и нежный смех.
Другие идут по воде сквозь огонь и медь.
Все эти басни-морали строчат для тех,
Кто не умеет плясать, не умеет петь.
Как ты живешь, то так и готов умирать.
Утешь меня, ангел, напой мне в ночи про это.
Муравей разбивает бокал и ложится спать.
Он видит во сне стрекозу. Стрекозу и лето.
художник Абрамова Ольга