в краю постскриптумов из слов,
и недозволенных объятий
неосновательный фарятьев,
условней девушки с веслом,
стоит как сломленный фонарь
в ночном давно ослепшем сквере,
провинциальные премьеры
прекраснодушием фонят,
а от пронзительной тоски,
её впопад звучащих скрипок,
нам остаётся лишь постскриптум
из бледных запахов морских.