***

Скамейка. Парк. Фонарь. И два мужчины. Один седой, другому тридцать семь.
Один смотрел на красные осины, другой курил. Старик к нему подсел. А первый все копался в телефоне, и нервно на экран его глядел. Еще вчера он говорил: «Нас двое», но вот сегодня её видеть не хотел.

- Не пишет?
- Нет
- А ты?
- И я не стану. Я гордый. Пусть побегает теперь. Я говорил ей: «Зведочку достану!», но ссора…и закрылась ее дверь.

А сам опять глазами по экрану: авось напишет! Любит же! Простит! Она скучает! Точно же скучает! Сейчас вот так возьмет – и позвонит!

- Вот так и я когда-то спозаранок ушел из дома из-за мелочных обид. В сердцах вскричал:
- Да что б тебя!..Достала! Не медик, а туда же, мозг лечить. Порой меня конечно ревновала, но я, дурак, самовлюбленным был. Она меня остаться умоляла, а я ушел. Дверь за собой закрыл.
Обиделась. И больше не впустила. Я получил заслуженный урок. Мне без нее невыносимо было. Один встречаю старость. Вот итог.

Того, что помоложе, осенило: я сам могу! Я должен написать! Достал свою потертую мобилу, и текст поспешно начал набирать.
Набрал и стер. Еще раз. И еще раз. Слова не шли, не складывались в вязь: «Любимая, прости…» застряли в горле. Строка мелькнула, и опять слилась.
 
На телефоне высветился номер. Она. Она звонит! Ура-ура!
- Мне показалось, ты хотел сказать…
Но вновь проснулся тут в мужчине гонор:
- Нет, не хотел. Не жди! Я до утра!

Со стариком он встретился глазами. А в трубке - только гулкие гудки…
И пальцы номер быстро набирали. И он шептал:
- Прости меня, прости.
В вагон последний позднего трамвая он заскочил держа в руках цветы.