В бирюзово-пурпурном июле танцевало медленное солнце,
в час, когда закаты тихоструйны на реке широкой и глубокой,
любовалось нежно отраженьем берегов, глядящих друг на друга.
Целовало ласково лучами, согревало трепетно дыханьем,
в пурпур с бирюзою одевая облака и реку с берегами,
чтоб услышать спор ежевечерний меж собой седых камней прибрежных:
как заря с зарею не сойдется, не увидеть вблизь лица другого,
не сойтись двум берегам вовеки и не стать в содружестве заветном,
разве буря разломает русло и разрушит напрочь скалы наши?
Солнце, обходя по небосводу землю всю от края и до края,
знало: целый берег у истоков рек до их рожденья или
при исходе рек, когда впадают все они то в океан, то в море.
Танцевало солнце на закате и жалело берега и реку
и еще нежнее целовало и еще сочней дарило пурпур,
и шептались камни меж собою о судьбе жестокой, горемычной.
А река вздыхала полной грудью, пусть, собака лает - ветер носит,
ведь с рожденья и до самой смерти было так от сотворенья мира:
на глубоком дне сплетались руки берегов - и нет прочней объятий!
Как дитя качаясь в колыбели, так река, струей искрясь игриво,
улыбалась солнцу на закате и привольно уносила воды
от истоков к морю-океану в бирюзово-пурпурном июле..