***
Рассматриваю вновь рисунок человека,
Наскальное изображение зверей,
До Рождества Христова некоего века,
Пока что не нашли его древней;
Ему сто тысяч лет, а может, сорок,
Немалый в том пока еще разнос;
Путь человеческий не вычислить, сколь долог,
Ответа нет на сложный столь вопрос;
Но вот достиг наш предок, еще дикий,
Умения, увидев, передать;
Момент тот был воистину великий
(но где, когда? навряд ли нам узнать);
Он, человек, пещерный ли, лесной он,
Степей сын или гор дитя и скал,
Глядел с вниманием, и был вдруг очарован
Животной грацией, какую видеть стал;
И он попробовал на гладком ровном склоне
Живое существо изобразить,
Древесный уголек зажав в ладони,
Черты зверья старался выводить;
И вышло! соплеменник его молча
Смотрел на нанесенный образ льва,
За ним собачья морда или волчья,
И дальше буйвола большая голова;
Вот пума, далее и выше это птицы,
А ниже – что за две фигурки тут? –
И узнаваемы, казалось даже, лица
Тех, добывать добычу что идут;
Охотник (старый) наблюдал как силуэты
Животных юноша на камне создавал,
И видно удивляло его это,
И видимо, он, замерев, молчал;
Художник в шкуре, выделанной грубо,
Из тех, кого углем он выводил,
Еще не сточенные молодые зубы
В улыбке радостной и доброй приоткрыл;
И так представилось – в день этот первобытный,
В (до)исторический, так выразимся, Миг,
На гладкой стороне скалы гранитной
К искусству самый первый шаг возник;
Клонилось солнце, скоро вечерело,
Сидели люди тихо у костра,
Светила капелька в ночи звездой горела,
Давно как…, для планеты, как вчера.
Р.s…и тот огонь, тела и души грея,
К утру погас, вот угли, вот зола,…
И вдруг подумалось, всего скорее
Художником тем девушка была.