как это все относится к лучшей жизни,
так мы с тобой прессуемся в перегной.
люди вокруг — фарфор: только ткни — и брызнет,
громко рассыпется долгой тупой виной.
это все зыбко и шатко, но будет случай —
я напишу мемуары, как эпикриз,
ты ничего не напишешь, но станешь лучше
и перестанешь нелепо крениться вниз.
смерть каждый день дышит в ухо, целует в шею,
и как же глупо сжигать себя в боль и дым.
я перестал рисовать на себе мишени —
мне, если честно, так нравится быть живым.
пусть это все не видится лучшей жизнью:
люди вокруг — пергамент: хоть солнцем жги.
возраст не сделал мудрее, а лишь капризней,
мы теперь день ото дня отдаем долги;
это все серо и сыро, но будет случай —
я побегу, ну а ты побежишь за мной.
смысл всех этих колючих благополучий
в том, чтобы не ограничить себя страной.
и не о лучшей бы жизни, а о погоде,
стойком здоровье и крепком живом уме.
лучшая жизнь — это та, где твой путь свободен
и не закончится в дурке или тюрьме.