Попутчики
Она сидела у окна,за которым неспешно и мягко начинал закруживаться дорожный пейзаж.Что-то чрезвычайно внимательно читала в тоненькой клетчатой тетрадке,то отрывая от неё свой взгляд и поднимая голову,то вновь её опуская,едва заметно подрагивая затемнёнными уголками губ.
Я,согласно купленному билету,небрежно забросив рюкзак куда-то наверх,осторожно расположился рядом,по правую от неё руку.
Так,в густо насыщенной внешним движением мягкой тишине и показушном молчании,мы благополучно достигли первой из трёх станций нашего пути до столицы.На две минуты всё остановилось,замерло,и одни пассажиры,заранее столпившись у овальной двери,катя-неся-таща свои немудрёные поклажи,гуськом вышли из вагона,а другие,с деловым любопытством озираясь,вошли в него,рассовали сумки и чемоданы по верхним полкам и,опустившись в синие кресла с высокими спинками,отдохновенно замерли,и широкий перрон снова плавно заскользил в противоположную движению поезда сторону,и всё,находившееся на нём и подле,мраморные,с тяжёлыми на вид завитушными опорами скамейки,низкие квадратные урны возле них,серебристые столбы с матовыми стёклами погашенных фонарей на верхушках,нелепо и упорно на одном и том же месте,словно мимы,шагающие люди,переливающиеся ртутным светом и бархатистой тенью приземистые окна фасадной стороны вокзала,разбухшие по бокам человеческими молитвами золотые купола белоснежного храма на поросшем густой зеленью взгорке за привокзальной площадью,как-то противоестественно и мнимо зашевелилось,задвигалось,заюлило,мгновение спустя,внезапно оборвавшись бескрайним пространством пшеничного поля,будто и не существовало никогда.
Кто первым из нас случайно заговорил теперь и не вспомнить.Но,спустя всего минут пять или десять после того,как поезд во второй раз набрал дозволенную регламентом скорость,мы уже,совершенно не испытывая никакого сердечного смущения и ничуть не остерегаясь друг друга,легко и свободно беседовали с ней на ни к чему не обязывающие темы.Она охотно рассказывала мне о предстоящей в ближайшие два дня свадьбе её старшей сестры,к которой и направлялась,с превеликим трудом отпросившись на работе,куда-то в подмосковье,я-о своём младшем брате,живущем в Одессе,добраться до которого можно лишь совершив пересадку на Киевском вокзале,или о проведённом ею отпуске у бабушки в деревне,когда,ничуть не страшась заблудиться в глухом лесу,она одна-одинёшенька ходила за ягодами да грибами и даже удила на местной речушке рыбу,выпросив у соседского паренька,давно и печально влюблённого в неё,("Ох,и глупый же он,смешной и глупый...Двух слов связать не может.Стоит и краснеет...И,к тому же,я на целых пять лет старше него!)бамбуковый спиннинг с двумя самодельными блёснами,или о забавных случаях из далёкого детства с живыми картинками,например,моего отчаянного бегства с полной пазухой"Золотого налива"из техникомовского сада от косоглазого сторожа,грозного трясшего мне вослед увесистым дрыном,или...
А время шло.Необратимо и стремительно.Вот и вторая короткая остановка минула.И небесный горизонт,голубой и высокий,покрылся алыми мазками облаков,на фоне которых то появлялись,то исчезали стремительные стайки чёрных птиц.
Она произносила слова нечаянно и мимолётно.Их аромат лучезарной свежести вскруживал мне голову,и от этого я,порой,слишком неосторожно склонялся к её угловатому плечу,туго обёрнутому широкой бретелькой ярко-жёлтого летнего платья.Она не отстранялась,лишь зябко ёжилась,покорно замолкая,и я краем глаза видел,как её белая кожа покрывалась мелкими пупырышками,на которых едва заметный пушок становился отчётливей и зримей.Потом,когда я насилу возвращался в исходное положение,она улыбалась.Благодушно и застенчиво.И светлый взгляд её отчего-то наполнялся вдруг такой безысходной,блестящей грустью,что мне становилось не по себе,и скользкий комок подступал к горлу,и становилось трудно дышать,и я,натужно прокхыкиваясь,виновато улыбался ей в ответ,продолжая с лихорадочной молодецкой поспешностью нести очередную ахинею о ещё каком-нибудь забавном случае из своей очень долгой и очень бестолковой жизни.
Третьей остановкой оказалась конечная.Поезд,огромной змеёй изгибаясь на стрелках,медленно вполз в разбавленные белым искусственным светом сумерки дебаркадера.Дёрнулся,лязгнув железом,и оцепенел.Овальная дверь липко шёрхнула,выдвинулась наружу и отъехала в сторону.Все стали выходить.Вышли и мы.Постояли чуть,вдыхая душный столичный воздух и двинулись вперёд,катя за собой цокающие маленькими колёсиками по перронной брусчатке чемоданы.Ещё вместе.Ещё в одном направлении.Перед спуском в подземный переход остановились,явственно ощущая мучительный дискомфорт недосказанности."Мне в метро,на кольцевую..."-словно отдаляющимся эхом выговорила она.Я согласно кивнул головой,не понимая,что должен отвечать."Спасибо за нескучную дорогу.Очень редко случается встретить таких прекрасных собеседников."-эхо заколыхалось,исчерпываясь,звуки таяли,как снежинки на ладони."И я тоже очень рад был встретить вас...Мне было приятно..."-пробормотал я,переминаясь с ноги на ногу."До свидания.Всего вам хорошего."-произнесла она(всюду схлопнулось и онемело)и,приподняв свой изящный розовый чемоданчик,стала спускаться вниз."Удачи вам!"-почти прокричал я ей вслед.И вдруг она обернулась,задержавшись на ступеньке,и неожиданно помахала мне рукой.Потом спустилась ещё ниже и,повернув за угол,пропала.
И теперь,вот уже третий год подряд я,давно растративший на всякую чепуху свою силу убеждения и свою решимость,и радостное желание удивлять,как ошалелый,с маниакальным упорством и отчаянной безнадёжностью разыскиваю её повсюду,чтобы успеть рассказать ей о своей любви,попутно поинтересовавшись содержанием той самой клетчатой тетрадки,пробуждавшем в ней столь искреннее и кроткое благоговение...