Сломана ключица,
пальцы уже не слушают
хриплый голос тела,
рвущийся сквозь ткани.
И боль от боли,
это не самое лучшее,
что осталось с вечера
на дне стакана.
И крови больше нет.
Откуда ей во мне взяться?
Она выпита до дна
кромешной болью.
Сын погонял отца,
толкал на плаху для старцев.
Отец не шёл,
он упал,
с него довольно.
Он прошёл этот путь
и устал уже
до смерти.
И может умереть
прямо здесь
у стены.
А сын насмехался и говорил:
не верьте
Он мне с детства внушал
лживые
истины
Дети,
моя боль,
моя разбитая ключица.
Вы поведите меня на гору
к старцам.
Я тоже хочу
в хоровод их смерти
включиться
Люблю вас,
прощаю,
но хочу расстаться.
Погоняйте меня
с моей нищетой
и думой
Тернистой тропой и райскими кущами.
Я слышу азан,
муэдзин восславляет
путь мой.
Те, кто остались, не могут быть лучшими.