Мое солнце погасло, тонкая, светлая грусть, прикоснулась к запястию и доползла до шеи.
Я клялась, что как-нибудь знаете, продержусь, находя спасение в сублимации и понацее.
Я же воин во фраке, в пальцах крутя мундштук, огрызаясь с собаками, что неприрывно лаят.
По асфальту чеканя шаг, все острее каблук, я поверила в то, что меня никогда не ранят.
Мое солнце уходит в небо, полярный круг, я смотрела, как падают звезды, блееснув надеждой.
Я глаза свои прячу за стеклами, тремор рук, я скрываю за черной, душной, как ночь одеждой.
Сквозь улыбку и слезы, рвется на ружу зверь, что так долго таился, на дне моего стакана.
Отпускаю с цепи, он разносит весь мир вокруг, отпускаю себя слишком поздно и слишком рано.
Без обмана и фальши, теряя внутри добро, обращая в пощечины, каждое резкое слово.
Я себе обещала, что справлюсь, судьбе на зло, пусть звучит банально, приторно, так не ново.
Мое солнце погасло, как вспышка пяти планет, одарило теплом и повергло в кромешный холод.
Моя память хранит киноленту минувших дней и неспешно дожди укрывают осенний город.
Пусть износится фрак и давно пополам мундштук, пусть следы от стрелы испоганят стальную бронь.
Птица феникс из пепла восстанет и вновь взлетит, положи в мою ледяную руку, свою ладонь.