Часть 2 - Отверженный победитель.
Биргер Всё же жив остался,
Рад забыть бы, … как наказ,
В память шрам большой остался
И ослеп на левый глаз.
Жизнь прошла довольно бурно,
Хоть прожил полсотни лет.
Сын король и сам не дурно,
Регент, но без эполет.
Ярл всю жизнь, зато почётный.
Стокгольм позже основал.
На Неве крах не зачётный,
Боль прошла словно фингал.
Князь не ведал всё подробно,
Интерес к нему пропал.
Жизнь вперёд шла, неудобно
Вспоминать кто, где упал.
Александр вернулся с ратью
И почти что без потерь.
Савва с ним с походной знатью
И посадник в ту же дверь.
Тут же он обнял Якима:
- «Как тут? Справился без нас?»
- «Эх, Иван, жизнь несравнима,
Тяжелей для вас сейчас
- «Ладно, ладно сразу в слёзы,
Не забыл, что ты тиун.
Сдай ключи, а все угрозы,
Что нас ждут, возьму на ум».
С ратью в Новгород вернулся,
Показавший прыть, Всеслав.
На Ижоре прикоснулся
К жизни яркой, всё послав …
И Кербет, как сотник бывший,
Сможет тысячу поднять.
В ополчении всё раскрывший;
И талант, и ум, опять.
Не было Ратмира с ними,
Но его с собой везли.
Там в Залесье он с другими
Обретёт покой вдали.
Александр домой, конечно,
Сашу милую обнял.
Васька с ней: «А-гууу …» - беспечно.
Князь взял нежно и поднял.
Тихо так: «Привет, сынуля …
Здравствуй, прибыл твой отец».
Чмокнул в попу: «Крохотуля!
Вот какой ты молодец».
В Новгороде мать-княгиня
Сына встретила молчком.
Обняла, ему святыня:
- «Всё узнаешь ты потом».
- «Что потом? Да в чём же дело?
Я ж с победой в дом пришёл!
Жив! Немного чуть задело» -
Князь тревожно: «Что нашёл?»
- «Очень скоро всё узнаешь» -
Феодосия опять:
- «Не хочу болтать, ты знаешь.
Разберёшься, дашь понять».
Утром колокол Софийский,
Вечевой, не Благовест,
Словно зала артиллерийский,
Объявил почти что съезд.
С ним и Храм Ильи Пророка,
В центре Торга что стоит,
Возвестил для страсти, шока …
Вече ноне предстоит.
Люди стали собираться,
А вопрос у всех один:
- «Чья задумка всем собраться?
Князь не мог, и нет причин.
Он вчера только вернулся,
Не успел и отдохнуть.
Кто ж так смело развернулся?
Подождём ещё чуть-чуть».
Коренные новгородцы
Не стремились шибко быть.
А вот все иногородцы
Не пытались это скрыть,
Что им вече развлеченье,
Каждый раз – это скандал.
Драка многим увлеченье,
После оной исчезал.
В этот раз площадь Софии
Стало местом вечевым.
Раньше на периферии
Обходились не жилым.
Поскандалят, разбегутся …
Даже в кровь кого побьют,
На другой день посмеются,
Мол, не лезь туда, где пьют.
И на сей раз спозаранку
Угощением не скупым
Стали потчевать и пьянку
Квасом с бочек, но хмельным.
И народу прибывало,
Много пришлых, не своих.
Раньше тоже так бывало,
Приходили для шумих.
Разогрев кваском и душу,
Развязался и язык.
- «Растрясу его, как грушу» -
Пьяный голос, словно рык.
А в другом конце: «Победа!
Свеев взял, да и побил …»
- «Эко дело … непоседа …
Случай он не упустил» -
Возразил несвязно кто-то.
- «Квас хорош …» - сказал опять:
- «Правда, мутит сильно что-то».
И ушёл в толпу икать.
А ведущих так и нету,
Лишь толпа сильней гудит.
- «Кто начнёт тусовку эту!?» -
Голос вдруг, как закричи-и-ит.
Наконец, на площадь вышли
Те, кто вече созывал.
Кто в достатке выше крыши,
Пиво, бражку раздавал.
Это прибыли бояре,
Возглавлял их думный дьяк.
Симеон, всегда в ударе,
Скандалист, трепло, маньяк.
У него по лисьей морде
Сразу видно - ренегат.
Он у Биргера в когорте
Был дикарь и азиат.
Потому его услугу
Им дорогу показать,
Биргер понял – с перепугу,
Что их могут наказать.
О предательстве, не меньше,
Новгород совсем не знал.
Он грабёж, а то и хлеще
Горожанам предрекал.
А сейчас с ухмылкой наглой
Подымался на помост.
Со своей такой же сворой
Всё ж смотрелся, как прохвост.
Начал с пафосом визгливо:
- «Я взволнован, возмущён!
Чересчур князь к ним ретиво,
Он, похоже, не крещён.
Православный князь, я знаю,
Для гостей всегда открыт.
Хлеб да соль, я так считаю,
Как обычай, не забыт.
Шведы к нам, считай, впервые
Привезли на Торг товар.
Корабли не боевые,
Совершенно не корсар.
Груз у них; сукно и вина,
Украшения для невест,
Тушки кролика, свинина,
Утварь всякая тех мест,
Золотые украшения,
Незнакомый нам тунец.
И Святых изображения -
Дух Святой и Дух Отец.
И вот князь без разрешения
На Неве всех разгромил.
Золотые украшения
Никому не предложил.
Всё себе забрал до брошки,
Остальное взяла рать.
Нам простым не дал ни крошки,
Ещё дань придёт собрать»
Площадь мощным рёвом страсти,
Подогретая «кваском»,
Словно ждала всё отчасти,
Вече стало, как Содом.
Крики: «Врёшь! Не так всё было …»
И замолк, уже лежал.
Пьяный вопль: «Всю рать на мыло!»
Рассмешив, сам и заржал».
Подносили с пивом бочки
И народ, считай, гулял.
Не дошёл ещё до точки,
Но мятежность проявлял.
Савва вскоре появился
И Иван, посадник он.
Хамству очень удивился,
К Симеону: «Ты канон?
Ты чего здесь разошёлся?» -
И Иван назвал, как звать.
- «Ты, как с нами обошёлся?» -
Савва встрял: «Нам рассказать?»
И толпа чуть поутихла,
Интересный диалог.
Пусть часть вече уже дрыхла,
Это стало, как пролог.
Самый трезвый крикнул громко:
- «Где боярин наследил?»
- «Врёт он вам, врёт очень ёмко,
Он пиратам всех вас слил» -
Так продолжил Савва резко,
Воеводу город знал.
Говорил правдиво, веско,
Ну, а главное не врал.
И продолжил: «С этой сворой» -
Показал на остальных:
- «Он взял Биргера опорой
Не оставить нас в живых.
А самим, как есть, остаться,
Да богатство сохранить.
И решили постараться
Им услуги предложить.
Показать тропинки, гати,
Как пройти наш край болот.
Безвозмездно это, кстати …
Вот такой вот поворот.
Что у них товаров много,
Чтоб язык его отсох.
Город взять, ничто другого …
Всё тут вычистить до крох».
Словно громом разразился
Этот летний уже день.
Каждый, кто был, как взбесился,
Вече впало в дребедень.
Сколько глоток, столько мнений,
Каждый что-то норовит.
Кто в защиту заявлений,
Кто от злости весь кипит.
Симеон притих, как мышка,
Ждёт, когда утихнет сброд.
Про себя подумал: «Лишка
Бочек выделил в народ».
Вдруг с толпы: «Зовите князя!
Пусть нам сам всё объяснит.
Может попросту спроказя,
До сих пор спокойно спит».
- «Сам ты спал, сейчас проснулся» -
Савва зычно: «Будет князь!»
На коня, с ним развернулся
И в галоп с толпой сшибясь.
Вскоре складную фигуру
Каждый, кто здесь был, узнал.
Соскочил с коня, как гуру
Повод ратнику подал.
С ним Кербет, вид необычный,
В жёлтых шведских сапогах.
В остальном простой, привычный,
Не замечен в злых грехах.
На помост поднялись оба,
Савва у помоста встал.
- «Отчего такая злоба?» -
Князь в толпу: «Зуд лжи достал?
Что случилось? Говорите!»
На всех жестом показал.
- «И прошу, пришли, … не спите» -
А сказал, как приказал.
Не по нраву был тон князя,
Даже кто нейтрален был.
- «Ты бы князь с коня-то слазя,
Посмотрел, где ты. Забыл?
Мы тебе Лександр не быдло» -
Был детина под хмельком.
- «Ты нам князь, а не повидло
И лизать только силком.
А пришли, … узнать хотели,
Ты пошто купцов побил?
Свейских, стало быть, ужели
Купец городу грозил?»
Князь нагнулся быстро к Савве,
Впечатление произвёл.
Тот кивнул, а был он вправе,
Сотню ратников привёл.
В три ряда вокруг помоста.
Пики взяли, как рожон.
Все нехиленького роста
Встали, выполнив заслон.
Александр невозмутимо:
- «Кто ещё мне брякнет чушь?
Вам по пьяне всё терпимо,
Видно, … каждый тут досуж.
Говорите, я вас слышу,
А потом поговорим.
Должен знать над вами крышу,
Глупо к скотству быть глухим».
И толпа вновь заревела!
- «Ты ж грабитель, а не князь!
Свеи плыли к нам для дела,
Торговать, а не украсть.
Новгород живёт торговлей,
Потому Великий стал.
Ты не сделался нам кровлей,
От тебя народ устал».
Александр стерпел и это,
Надвигался беспредел.
Голосок вдруг пискнул где-то:
- «Золотишко всё «пригрел»?»
Рядом злобно хохотнули,
И в таком вот духе час.
Друзья рядом лишь вздохнули
А Кербет ему: «Атас …».
До конца дослушав мнение,
Руку вверх князь вдруг поднял.
Бирючи, понятно рвение,
Объявили: «Князь вас внял!
А теперь всем, всем внимание!
Слушать князя и молчать!
Чтоб дошло до понимания,
Он вам будет отвечать!»
Александр начал, как с трона:
- «Слушай вольный город наш!
Не придумали закона,
Чтоб унять твой эпатаж.
Но ты был всегда Великий,
Как велик и твой народ.
Но, как всё, ты многоликий,
Есть творец, есть и урод.
Я сперва считал наивно,
Будет честный разговор.
Деловой, всё объективно,
А услышал пьяный хор.
Грустно слушать лай здесь вздорный
Полупьяных подвывал.
Новгородцы? Бред и полный!
Кто их всех сюда позвал?
Это всё иногородцы,
Им бы только побузить.
Есть здесь, верю, новгородцы,
Не смогли притормозить».
Он достал пергамент свитый,
Развернул, всем показал.
- «Текст мной этот не забытый» -
Очень сдержанно сказал.
А потом: «Купец был чистый?»
Вот послушай, что писал:
- «Александр! Ты если истый,
Уходи! Ты «отплясал»!
Лучше не сопротивляться.
Хольмгорд я, считай, пленил.
Можешь к папеньке убраться,
Он прокормит, раз женил».
- «Лично Биргер расписался,
Вот и подпись, и печать.
Вот такой «купец» достался,
Потому не стал кричать.
Знал, что там сидит иуда
И сторонники здесь есть.
В тайне всё держал, покуда
Не разбил гадюшник весь.
Что? Услышали «торговца»?
Новгород решил пленить.
Он любого новгородца,
Как бандита мог казнить.
Посему, кто шибко резко
Нас за шведа материл.
Кто судил о рати мерзко,
Я запомню, кто грозил.
Все иуды, это точно,
Будут здесь в суде стоять.
Не хочу винить заочно,
Я хотел бы повстречать».
Снова возгласы, кто громче,
По толпе пошли опять.
- «Тихо! Я могу погромче!
Всех вас здесь перекричать.
Не хочу, да и не буду.
Кто хотели, чтоб сказал?»
- «Симеон! Его зануду
Поспрошать, он зазывал.
Пусть расскажет всё открыто,
Как-никак, а думный дьяк.
Вот и скажет, что здесь скрыто,
Бочки с пивом не пустяк»
Симеон был на помосте,
Нет, потребности искать
При своём недюжем росте
И смотрелся словно тать.
- «Хорошо!» - князь согласился:
- «Симеон так Симеон …
Почему к вам обратился?
Что вообще замыслил он».
Седина наполовину,
Глазки, … вылитый хорёк.
Хитрый взгляд, презренья мину,
Всё наружу, как извлёк.
- «Други мои, новгородцы» -
Начал будто заскрипел:
- «Да здесь есть иногородцы,
Я позвал, так захотел.
Я хотел, чтоб все узнали,
Как нам стало тяжко жить.
Старики уже устали
Говорить, везде трубить.
Княжич молодой, циничный
И советов не берёт.
За поступки - довод личный,
Он хозяин, все не всчёт.
Нас бояр, как я и старше,
Не желает замечать.
При таком его демарше,
Трудно что-то помечать.
Пусть отец, как князь Великий
Княжича нам вразумит.
Пусть же княжич, он не дикий,
Поклянётся и скрепит
Своей росписью на акте,
Что былое будет чтить.
Все законы, как на тракте,
Будет впредь не обходить.
Что отныне он без вече
Не посмеет воевать.
О разбое нет и речи …
Нам он должен клятву дать».
Площадь сразу и затихла.
Князя княжичем назвал.
Оскорбил? Довольно рыхло,
Не получится скандал.
- «Что же мне сказать на это?» -
Александр погладил нос:
- «Самолюбие задето?
Нет, … не в этом весь вопрос.
Прибыл к нам тогда ижорец,
Чуть живой, три дня бежал.
Прохор звать, не ратоборец,
Плена их не избежал.
На охоте повязали
С другом вместе, их вдвоём.
Вот письмо им и отдали,
Чтоб вручили мне присём.
Прохор нам очень подробно
Всё, что видел, изложил.
Твоё мнение бесподобно!
Я чтоб вече доложил?
Ты умишком не рехнулся?
Вчера много выпил? Как?
Был бы княжич, содрогнулся,
А я князь! И не слабак …
Потому принял решение.
Я не буду повторять.
Он сказал, как дополнение.
Крыса там, из наших знать.
Потому всё делал скрытно,
Отщепенцы есть и тут.
А вообще мне любопытно
Посмотреть на тех иуд»
- «Верно, верно …» - пусть нестройно
Кто-то князя поддержал.
Даже крикнул: «Всё достойно!» -
Голос, правда, чуть дрожал.
Князь аж вздрогнут, что за чудо …
Прохор сквозь толпу идёт.
- «Как ты здесь? Случилось худо?»
Он воскликнул: «Во, даёт!!!»
На помост тотчас поднялся.
- «А я знал, что будет так» -
Князю: «И не сомневался,
Не поверят в этот факт.
Эти все христопродавцы,
Кто у Биргера сидел,
Убежали все, мерзавцы …
Здесь они, опять у дел.
Сам Полусий на дорогу
Прямо так мне и сказал.
Мол, к Владыке, даже к Богу
Обратись, чтоб наказал»
И вдруг Прохор на помосте
Симеона увидал.
- «Вот же он, не на погосте,
Значит, аспид, ты удрал?»
- «Симеон???» - князь обернулся:
Тыыы …? - убей, не ожидал.
Не любил меня, не гнулся,
Но чтоб душу, честь продал …
Может Прохор где-то сбился?
А? Ты ж Биргера не знал …
Ты же местный здесь родился,
Новгородец Каин стал?»
Дьякон голосом телеги,
Что не знала дёгтя год,
Произнёс: «Вы печенеги …
Лучше швед, чем ваш приход.
Мироносца вы убили,
Он же с миром к нам пришёл.
С ратью ценности делили
И себя не обошёл»
- «Торговать с мечом? Забавно!
Буду гнать таких «купцов»!
Шведов, немцев и подавно,
Знаю этих молодцов.
Весь твой бред достоин плахи,
Ты хоть это-то понял?
Я ваш князь, а вы все птахи!
Ты что? Разум потерял!?
Попрекнул, что я добычу
Только ратникам раздал.
Я ж тебе в глаза не тычу,
Как ты статус свой создал.
Что касается раздела,
Поступать так буду впредь.
Не позволю беспредела,
Воин должен всё иметь».
Снова крики, где бояре:
- «Уходи князь! Ты не наш!
Мы найдём взамен, не баре,
Даже если он торгаш».
Снова Прохор обратился:
- «Александр, нельзя терпеть!
Вече в бунт чтоб превратился?
Это ждёшь? Здесь умереть?
Посмотри на эти рожи,
Их нельзя уговорить.
Они вылезут из кожи,
Чтобы зло здесь сотворить.
Симеон! Он злыдень первый.
Прямо здесь его казнить
Разреши, не дрогнут нервы,
Дай усладу получить».
Симеон, услышав это,
И на выход, сам дрожит.
Савва снизу: «Жизнь задета?
Очень скоро убежит.
Стой на месте! Бесполезно
Даже думать, как сбежать.
Мы с тобой пока любезно,
В остальном придётся ждать»
В толпе снова шум поднялся.
- «Самосуд чинить, не сметь!
Нам решать, раз он попался,
Снисхождение или смерть».
Женский голос: «Сокол ясный!
Не бросай! Мы пропадём …
Ты наш светоч, наш прекрасный …
За тобой везде пойдём».
- «Это кто?» - спросил Кербета.
- «Вот та девушка в платке»
- «Этот голос слышал где-то …
Где? Видать накоротке.
Как узнать бы, кто такая?»
- «В толпе скрылась, не видать.
Видно девушка простая,
Не желает привлекать».
Группа дюжих очень резко
На помост решила влезть
Выражаясь крайне мерзко,
Между ратников пролезть.
Но попытки были тщетны,
Мимо стражи не пройдёшь.
Получив от пик отметки,
Крайний крикнул: «Не уйдёшь!»
- «Так не может продолжаться,
Надо что-то, князь, решать» -
Савва вслух, успев подняться
На помост, чтоб порешать.
Кербет тут же: «Однозначно!
Всю дружину срочно к нам.
Без сочувствия и смачно
Разметать этот бедлам».
Прохор даже оживился:
- «Князь! Ты видишь этот сброд.
Каждый пьян иль похмелился …
Что не харя, то урод.
Им нельзя прощать такое,
Только силой усмирить.
Дашь слабинку и другое
Они смогут сотворить».
Накалялись явно страсти,
Где-то драки начались.
Безобидны лишь отчасти,
Взгляды разные сошлись.
А за князя те стояли,
Кто родился здесь и рос.
Кто его подросткам знали.
Тут не нужен и опрос.
Горлопаны и пьяньчуги,
Вот кто вече возглавлял
Раскрасневшись от натуги,
Каждый, что-то да являл.
- «Не могу я звать дружину» -
Александр своим шепнул:
- «На народ поднять дубину?
Кербет! Ты здесь перегнул.
Только враг вооружённый
Мой противник и никак.
Житель мирный, пьянь прожжённый,
Подзащитный наш. Вот так».
Савва тут же согласился:
- «А ведь ты, пожалуй, прав.
Даже если и взбесился,
Он народ, таков состав».
А угрозы, оскорбления
С общим гомоном слились.
Как источник отражения
Настроений - зашибись!
Были крики и в поддержку,
Князь с тоской вдруг посмотрел
На толпу, как на издержку,
Той свободы и тех дел.
И князь снова вскинул руку.
Крик раздался: «Слушать всем!»
Площадь стихла, но по звуку
Слышен, всё же гул проблем.
Александр кипел от злости,
Но, как мог, внутри скрывал.
Говорить стал, словно гости
Перед ним, а не нахал.
- «Дорогие новгородцы!
Добродушные, как еж.
Хлебосольны, как торговцы …
Жить вам стало невтерпёж.
Князь вам стал я никудышный …
Вас при мне никто не бил?
Образ жизни вёл я пышный …
Самоцветы всем дарил …
Кто Тевтонцев бил, забыли?
Кто Смоленск освободил?
А Миндовг? Мозги заплыли?
Он бы в Новгороде был.
Все литовцы, немцы, шведы,
Емь и всякая там чудь.
Всё, что брали наши деды,
Спят и видят, чтоб вернуть.
Хоть вопрос этот и спорный,
Что кому принадлежит.
Это Русь и факт бесспорный,
Не дрожала, не дрожит.
Надоело мне всё это
И уйти решил от вас.
Во дворе пока что лето,
Самый раз уйти сейчас.
Время все расставит точки,
Ждёт меня Переяславль.
Биргер, это лишь цветочки,
Не пришлось бы Волхов вплавь.
А пока в Переславле
Отвлекусь, это не блажь.
Побываю в Ярославле,
Это тоже город наш.
Самым главным остаётся,
Вами избранный Иван.
Как посадник разберётся,
Кто устроил балаган.
Власть свою я оставляю
На Якима – мой тиун.
Что мне надо, всё узнаю,
Хоть он вовсе не болтун».
Он ни с кем не попрощался,
Сел на лошадь и … вперёд.
Стих народ, … не совещался
Даже тот, кто всем не мёд.
И на мост уже въезжая,
Всё же шапкой помахал.
Знал земля-то не чужая,
Сколько вёрст здесь отмахал.
За мостом стояли тоже,
Это был Торговый ряд.
Кто-то громко вдруг: «О Боже!
Князь останься! Ты нам свят».
Он уехал, с ним охрана,
Даже в терем не зашёл.
На душе зияла рана …
Время! Чтоб в себя пришёл.