Себе твердил: "Проигрывать устал ли?
Всех страждущих вокруг без помощи оставил…"
О, если б мог он вхожим быть в свой райский уголок,
Чтоб слышать, как его родные дети освистали…
Кричал слова и тёр рукой лицо:
"Не премину в тоске гневить себя за это!
И за бессилье врезал бы себе с изящной наглецой
Своей ладонью лучшего эстета".
Он – не добро, постылый лишь закон.
Давно истёрты в кровь его колени
С того лишь, что в краю далёком он
Отрёкся от бытий в тщеславьи и забвеньи.
"Проникся страхом!
В золоте расцвёл", -
Гневил глупец свой разум непослушный, -
"Всё проиграл и жизнь в краю нарушил,
Где не забудут опустевших сёл,
Где отпускают на закланье души…"