На этом клочочке забытой земли,
От стального града далёком,
Давно покарённом, покинутом ли,
Иду я к сокральному склону.
Он будто черта после "было" и "есть",
Где "будет" - рассветом встречает.
Где холм средь дубов вековых не прочесть,
Но стопы туда лишь шагают.
Там идол древесный веками стоит.
И если главу не поднимешь,
То средь густой поросли врядли узришь
На мрачном столбе взгляд великий.
Пожары не смели его покорить,
Свирепые ветры не смели.
И трещины больно глубоки, грозны,
Но идол, как прежде, всё целый.
Тут, видимо, руки его сведены,
Ладоней черты исчезают.
Я к ним прикасаюсь и сердце кричит:
"Родное! Всесильное пламя."
Но здесь не прошу ни здоровья, ни сна,
Я здесь не прошу урожая.
Незримая нить меня манит сюда,
Невольно свой взгляд устремляю
Во эти рельефы на мощном столбе.
Руками его не обхватишь.
Давно вокруг нету великих дерев,
Которые небо держали.
Быть ветхим диктовано временем, но
Средь дикой, глухой, зыбкой топи
Таинственный лес сохраняет его,
Брегёт идол стойко истоки.
К местам доброй силы ты троп не найдешь,
Незримая нить туда манит.
На карте отмеченных мест не прочтёшь,
Где к Роду хранят свято память.