Познав и те, и эти берега,
Удел господ и трудный хлеб изгоев,
В орнаменте гостиничных обоев
Ты различал альпийские луга.
А там – почти такие же снега.
Не смея сам ковчег покинуть Ноев,
Ты отпускал тоскующих героев
На родину, как в логово врага.
Пока за них тянули быт артели
Несчастных пар, опасных двойников,
Усталых душ без чувства и без цели,
Ты стойко ждал, но на певучий зов
Твои гонцы вернуться не сумели:
В руке сачок, в кармане Гумилев.