Мужику жали трусы.
Сбрил он бороду, усы,
Расчесал то, что осталось,..
Как рукой сняло усталость
После принятой «Виагры»
И лекарства от подагры.
Седина, а в ребро бес,
Будто умер и воскрес,
Ниже пояса что-то ожило,
Сзади бес засунул шило.
Видимо занёс заразу –
Стыд и срам исчезли сразу.
От безделья или от скуки?..
Но у них ведь были внуки!
Чин по чину, как у всех,
В доме был успех и смех.
Навещали бабку с дедом,
Вели беседу за обедом.
Внуки их любили, да,
А те их баловали иногда.
И хозяйство было тоже,
Без него как-то негоже.
Вроде бы, как все он жил,
Ни маньяк, ни педофил,
А от выпитых таблеток
Потянуло на малолеток.
Богохульник не дует в ус,
Изменились взгляд и вкус.
Каждый день мечтал о рае,
А жена одна в сарае
По хозяйству управлялась
И по дому убиралась.
Снедь готовила, а к ночи
На мокром месте были очи.
Уже давно ему не люба,
Толста, седа, хрома, беззуба.
Он сам не лучше был её,
Глянуть страшно, ё-моё!
На лбу плешь и сзади тожа,
Неказист, прыщава рожа!
Пузо, как пивная бочка,
Больные сердце, печень, почка.
А хорохорился, как гусь:
„В молодуху я влюблюсь!
Вот увидишь – разведусь!
Я уеду! Я умчусь!“
И вот однажды, схватив заначку,
Приоделся, прыгнул в "тачку",
Втихаря смылся на дачу
И повстречал свою удачу.
Та стояла у дороги,
Чуть одета, голы ноги,
Волосы черны, как ночь –
Табора цыганов дочь.
Молода, совсем дитя,
Он "любил" её пыхтя,
Отвезя к себе на дачу,..
Заплатил с лихвой без сдачи.
Клапан сердце разрывал,
А он от удовольствия стонал.
Пузо не мешало, нет,
Лёжа сделала "кордебалет".
Отдалась и в хвост, и гриву,
Заводной была, игривой.
То прогибалась, как тигрица,
То скакала, как царица.
Он под ней, как конь пыхтел,
Но сдаваться не хотел.
С радостью впадал в экстаз,
Как в последний, каждый раз!
Жрал «Виагру», как овёс,
Ржал, как конь и дальше "вёз".
Проскакал табун коней
И мужик остался с ней.
Бросил он жену-старуху,
Как пацан влюбился в шлюху.
То, что накопил с женой,
Всё профукал, как чумной.
Рестораны, шмотки, секс,
А жене лишь слёзы, стресс.
Для цыганки купил дом,
Чтобы там творить "Содом".
Влез в кредиты, уже банкрот,
А у любовницы растёт живот.
Вместе с животом и аппетит,
Всё получает, чего велит!
Сбрендил он от малолетки,
А винил в этом таблетки.
В них нет совести ни грамма,
Потому случилась драма.
Если б был в них грамм стыда,
Не сказал бы он ей да.
Не наделал бы грехов,
Семью оставляя без штанов,
Как привокзальный банкомат
И не забыл бы, что женат.
Это всё оно, лекарство,
Стиснуло в трусах пространство.
Дышать нечем, ком у горла,
Вот нужда-то и припёрла.
Наглый, с выпившим "табло",
Винит Бога и ребро.
Мол, сотворил Всевышний тварь,
Ни как спец, а как кустарь.
На «Олимпе» давал тот жару,
Не посещал уроков пару.
«Анатомию» прогуливал, «Труды»,
Вот и пожинай теперь плоды:
Ножки, ручки, огуречик,..
Хреновый вышел человечек!
Приползая домой к жене,
Бредил каждый раз во сне:
„Без трусов пускай я сдохну,
Пусть ослепну и оглохну,
Разобьет пусть паралич,
Триппер, сифилис и ВИЧ.
Отвернутся пускай детки,
Я не брошу пить таблетки.
Чтоб цыганку обеспечить
Буду ветреный, беспечный.
Никого дороже нет,
Всё отдам ей за "балет".
Отпишу всё на сынка
С подтверждением ДНК.
Он наследник и отрада,
Мне другого и не надо.
Пусть он чёрный, пусть цыган,
Он «Виагрой» был мне дан.“
11.10.2019