Иллюстрация:
В. Серов «Девочка с персиками»
/1887 г./
—
РУССКИЕ ИНСИГНИИ
ТРОИЦА
—
КНИГА 2012
в 7-ми частях
Авторы:
Михаил Анищенко
Валерий Новоскольцев
Марина Сергеева-Новоскольцева
—
Горели три большие зги,
И мудрость в том была.
Казалось, новую зажги –
И дом сгорит дотла.
Старик умел считать до трёх,
И мудрость в том была.
Не дай и вам до четырёх,
Четыре – это мгла.
Когда о жизни говорят
И речь бросает в дрожь,
Три слова правильны подряд,
А остальные ложь.
Единство только трём дано,
И крепость им дана.
Три собеседника – одно,
Четвёртый – сатана.
Три слова только у любви,
А прочие излишек.
Три раза женщину зови,
А после не услышит.
С распутья старых трёх дорог
По Родине несётся
Тот богатырский русский вздох,
Что удалью зовётся.
Юрий Кузнецов
Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?..
Остановился поражённый Божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях?
Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!..
Русь, куда ж несёшься ты? дай ответ. Не даёт ответа.
Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства.
Николай Гоголь
Я острова открыл в жемчужной звёздной дали,
Бездонной ночью по слепому небу плыл!
Не там ли дремлешь ты в блистательной опале
Под пенье птиц златых, о Мощь грядущих сил?
Артюр Рембо
—
1-я часть:
СИМФОНИ́Я
Созрела новая порода, –
Угль превращается в алмаз...
Александр Блок
1.М.А.
СВЕЧА
Разбит мой мир, растоптан и подавлен,
И, в ожиданье божьего суда,
Я, как свеча, над родиной поставлен,
Чтобы сгореть от вечного стыда.
2.М.А.
ПОМНЮ
Обнесла меня осень наследством,
Обложила промокшей бедой.
Облетает высокое детство
Золотою и ржавой листвой.
От плеча твоего до запястья,
Как живые, бегут мураши.
Вот и мне для любви и участья
Не хватило сегодня души.
До последнего вдоха, до края,
Предающей поэтов мечты,
Ходят ночи и дни, умирая
От великой своей красоты.
Заслонившись от Божьего лика,
Не найдя ни начал, ни концов,
Я бы умер без стона и крика,
Как сумел умереть Кузнецов.
Но любимая книга святится,
И надежда из книги встаёт:
«Раздражённо скрипят половицы,
Но одна половица поёт!»
Значит, нет ни конца, ни предела!
Юра! Юра! Во имя твоё
Я опять принимаюсь за дело,
Неподкупное дело своё.
3.М.С.
НАДЛОМЛЕННОГО НЕ НАРУШУ
Надломленного не нарушу,
Родная Речь!
Как льном курящуюся душу
Твою сберечь?
О, совесть Ирода! Повсюду,
Раба рабы,
Я слышу хруст и вижу блюдо
Для головы
На льду крошащемся. В купели
Дрожит луна.
Там Иродия в колыбели
Погребена.
О Мать, истерзанная плаха,
Сыра земля!
Перстом Себастиана Баха
Коснись меня.
4.М.А.
ПОЭЗИЯ
Рассветы и ночи прогоркли,
Я жалок и чёрен, как тать.
За месяц, от корки до корки,
Исписана мною тетрадь.
Под богом, под яростным сводом,
Поэзия, свет в парандже...
Я всё тебе, милая, отдал,
Я всё тебе отдал уже.
Свалившись под стол и под лавку,
В дорожной пыли и в крови,
Лежат, как солдаты, вповалку
Все лучшие чувства мои.
Пилотка, письмо-треугольник,
Остывшая печка, зола...
Я раб, яремник и невольник,
Во тьме своего ремесла.
Душа моя плачет солдаткой,
Стареет... А в небе ночном
Летит Каллиопа над схваткой,
Как будто она ни при чём.
5.В.Н.
ТЫ – ВИНО МОЛОДОЕ МОЁ
Ты – вино молодое моё.
Я – мехи. Наш хозяин высокий
Предрассветную песню поёт,
Подгоняя зарю на востоке.
Небо вызрело, как виноград,
И к тяжёлым работам готово.
И из каменных белых палат
В мир выходит Последнее Слово.
У Него за плечами – горбы
От сложившихся крыльев верблюжьих.
Плечи плачут. Колени слабы.
И глаза – пересохшие лужи.
Не таким Оно было весной…
Помнишь, в землю мы бросили зёрна,
Как монетки в фонтан? Круг восьмой
Полосой завершается чёрной.
Это время – Великим Постом –
Нас поставило в лист ожиданья,
Чтобы мы разведённым мостом
Не сожгли полюса мирозданья.
А Последнему Слову – бродить
По воде да по хлябям небесным.
И тебе во мне – перебродить
И остаться. В гармонии тесной.
6.М.А.
Я ВОДУ НОШУ
гражданская лирика
Я воду ношу, раздвигая сугробы.
Мне воду носить всё трудней и трудней.
Но как бы ни стало и ни было что бы,
Я буду носить её милой моей.
Река холоднее небесного одра.
Я прорубь рублю от зари до зари.
Бери, моя радость, хрустальные вёдра,
Хрусти леденцами, стирай и вари.
Уйду от сугроба, дойду до сугроба,
Три раза позволю себе покурить.
Я воду ношу – до порога, до гроба,
А дальше не знаю, кто будет носить.
А дальше – вот в том-то и смертная мука,
Увижу ли, как ты одна в январе,
Стоишь над рекой, как любовь и разлука,
Забыв, что вода замерзает в ведре…
Но это ещё не теперь, и дорога
Протоптана мною в снегу и во мгле...
И смотрит Господь удивлённо и строго,
И знает, зачем я живу на Земле.
7.М.А.
НИКОЛКА
Носит дурак на башке ореол,
Шепчет в прохожие лица:
«Царский орёл, господа, не орёл,
Нет, не орёл, а орлица».
«Сброшен был под ноги царский венец,
Некуда было ей деться:
Белый поручик и красный боец
Выросли прямо из сердца».
«Оба в тумане, в слезах и в огне,
Мечутся, к небу взывая;
В разные стороны смотрят оне,
Сердце своё разрывая».
«Что же нам делать, Николка, как быть?»
«Как же нам мучиться долго?»
«Надо бы головы им отрубить!» –
Плачет блаженный Николка.
8.В.Н.
1919
Тот мир объявлен вне закона.
На новый выписан мандат.
Как почерневшая икона,
Висит повешенный солдат.
Верёвкой веру не навяжешь,
Её инерция страшна.
Россию всю пройдёшь и ляжешь,
И не изменишь ни рожна.
История сменила скорость
И не берёт теперь в расчёт,
Какой уезд, какую волость
В какую сторону качнёт,
И по каким таким мотивам
Кричат «Ура!» или «Долой!» –
Она летит локомотивом,
Полна жестокости одной.
В семь дней весь мир перевернуть бы,
Железный выковать финал!
А чьи-то души, чьи-то судьбы
Удобны, как оригинал.
История наводит глянец.
Солдат ей высунул язык.
И вся Россия, как германец,
Уже насажена на штык.
9.М.А.
ШИНЕЛЬ
Когда по родине метель
Неслась, как сивка-бурка,
Я снял с Башмачкина шинель
В потёмках Петербурга.
Была шинелька хороша,
Как раз – и мне, и внукам.
Но начинала в ней душа
Хождение по мукам.
Я вспоминаю с «ох» и «ух»
Ту страшную обновку.
Я зарубил в ней двух старух
И отнял Кистенёвку.
Шинель вела меня во тьму,
В капканы, в паутину.
Я в ней ходил топить Муму
И мучить Катерину.
Я в ней, на радость воронью,
Возил обозы хлеба
И пулей царскую семью
Проваживал на небо.
Я в ней любил дрова рубить
И петли вить на шее.
Мне страшно дальше говорить,
Но жить ещё страшнее.
Над прахом вечного огня,
Над скрипом пыльной плахи,
Всё больше веруют в меня
Воры и патриархи!
Никто не знает на земле,
Кого когда раздели,
Что это я сижу в Кремле –
В украденной шинели.
10.М.А.
ЧАРЫ ЧУРОВОЙ ДОЛИНЫ
Сане Рожкову
Чары Чуровой долины
Начались на чердаках,
Где мерцали паутины
И орлы на пятаках.
Свечи. Ладанки. Иконы.
А случится – час ночной:
Чьи-то вздохи, чьи-то стоны,
Чьи-то тени за спиной.
Окаянное пространство!
Наползает, хоть реви!
Запах беглого дворянства,
Беглой веры и любви.
Где вы, тётя, в карты дулись?
Где куснули ананас?
Почему вы не вернулись –
Хоть разок взглянуть на нас?
Волга. Родина. Отрава.
То ли небыль, то ли быль.
И высок сундук, как слава,
А откроешь – только пыль.
Времена, как льдины, тают.
Что ты, маленький, не спишь?
Тени снова улетают
На Мальорку и в Париж.
Долетели. Не разбились.
Облачились в жемчуга.
А вот гуси возвратились.
Гуси, гуси! Га-га-га!
11.В.Н.
ДВОРНИК
XX век
Скребя лопатой по сугробу,
Законнорожденному – в ночь,
Она с зимы снимает пробу
И, разровняв, уходит прочь.
Её ущербная лопата
Всё перегрызла, что могла.
И жизнь её трудом богата,
Где больше света, чем тепла.
Но если жить наполовину,
Мы все окажемся в долгах
Пред теми, кто ломает спину
И держит нас в своих руках.
12.М.А.
1666 – 1999
Не напрасно дорога по свету металась,
Неразгаданной тайною душу маня.
Ни врагов, ни друзей на земле не осталось.
Ничего! никого! – кто бы вспомнил меня!
Я пытался хвататься за тень и за отзвук,
Я прошёл этот мир от креста до гурта.
В беспросветных людей я входил, словно воздух,
И назад вырывался, как пар изо рта.
Переполненный зал... Приближенье развязки...
Запах клея, бумаги и хохот гвоздей...
Никого на земле! Только слепки и маски,
Только точные копии с мёртвых людей.
Только горькая суть рокового подлога
И безумная вера – от мира сего.
Подменили мне Русь, подменили мне Бога,
Подменили мне мать и меня самого.
Никого на земле... Лишь одни квартирьеры...
Только чуткая дрожь бесконечных сетей...
И глядят на меня из огня староверы,
Прижимая к груди нерождённых детей.
13.М.С.
ПРАВДА
За лучший мир, за святую свободу
Поднимись же, Народ Мой!
Ветхий, заклеймённый проклятием...
– Еффафа́! – повелеваю тьме.
– Хощу! Очистися.
Поднимите же, поднимите Знамя, пламени которого трепещет Ассур и все пугливые князья его (Исайя 31, 8-9)!
Истерзанную ткань Христова сердца, дориносимую во имя жизни мира Русь, божественную плоть мою, вы обагрили кровью. Вот вся она сделалась красной. Слушайте! Вся правда мира вопиет во Мне:
– Я не желаю трёхцветного флага!
—
Сумасшедшая, бешеная, кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам...
Сергей Есенин
Всею жаждою – слышать…
Возвеличенный дух!
Обнажённая свыше
Откровением рук,
Покорённая праву
На престоле огня,
Обагрённая Правда
Победившего Дня!
Погибавшая в прахе
У истоков петли
На истерзанной плахе
Ослеплённой земли,
Как на славу покрова
Обнажающих рук
Низошедшее Слово,
Поразившее слух.
14.В.Н.
ПОСМОТРЕЛ Я С ВЫСОТЫ
Посмотрел я с высоты
Немоты своей:
Это чьи горят мосты?
Маленьких людей...
Кто, похожий на меня,
Смотрит в красный вихрь?
Почему, чернее пня,
Он к земле приник?
Что в его руках-корнях,
Где его душа?
В небесах моих – сквозняк,
На земле – пожар.
На Земле идёт война
Четырёх стихий.
Высшая её цена –
Написать стихи.
О высоком и земном,
О последнем дне.
И о том, как мы умрём
На такой войне.
И о том, как в день восьмой
Ангелам самим
Прочитаем стих земной
На краю земли,
Где, на паперти небес,
Перед вечным днём,
Наш последний интерес
Выразится в нём.
И потом – за ту черту –
Наизнанку дня,
Обретая немоту
Знания-огня.
15.М.А.
БАРЫНЯ
Боль запоздалая. Совесть невнятная.
Тьма над страною, но мысли темней.
Что же ты, Родина невероятная,
Переселяешься в область теней?
Не уходи, оставайся, пожалуйста,
Мёрзни на холоде, мокни в дожди,
Падай и ври, притворяйся и жалуйся,
Только, пожалуйста, не уходи.
Родина милая! В страхе и ярости
Дай разобраться во всём самому!..
Или и я обречён по ментальности
Вечно топить собачонку Муму?
Плещется речка и в утреннем мареве
Прямо ко мне чей-то голос летит:
«Надо убить не собаку, а барыню,
Ваня Тургенев поймёт и простит».
16.М.А.
РУСЬ ОТРАЖЁННАЯ
Девясил, подорожник, чабрец –
Золотая трава богородка,
Вы не знаете, где мой отец,
Вы не видели, где его лодка?
Тростники мои, ветер, вода,
Родники, не узнавшие мути,
Вы меня проведите туда,
Где гуляют пропавшие люди.
Я не праведник, нет, не истец,
Не охотник, идущий по следу.
Я такой же пропащий отец,
Как и он, не пришедший к обеду.
Где же ты, скоморох, соловей?
То ли куришь на мокром крылечке,
То ли ходишь с тальянкой своей
По селу, отражённому в речке?
Подорожник, чабрец, девясил –
Всё, что нашего племени-роду,
Проведите меня по Руси,
По великой и канувшей в воду.
Пусть звенит над рекой росинец,
Пусть плывёт по течению лодка,
Пусть хранят эту тайну чабрец
И степная трава богородка.
17.М.А.
РОДИНЕ
Я ступаю по тонкому льду
Над твоею холодной водою.
Только чувствую: эту беду
Не утянешь на дно за собою.
Впереди – беспросветная ночь,
За спиною – полоска разлада.
Дорогая, хорошая! Прочь!
Ничего от тебя мне не надо!
Я прощаюсь с твоей красотой,
С незадачей твоей избяною...
Я не знаю, что стало с тобой,
Ты не знаешь, что будет со мною.
Не жалей, не зови, не кричи.
Никуда возвращаться не надо.
В тихом омуте стынут ключи
От небесного рая и ада.
Мне теперь что назад, что вперёд,
Спотыкаться, скользить и кружиться...
Но на веру твою, как на лёд,
Я уже не могу положиться.
Оглянусь: ты стоишь у плетня,
Ожидая, что всё-таки струшу...
И жалеешь, и любишь меня,
Как свою уходящую душу.
18.М.С.
ПРОГРЕМИ!
Скорбью ангела загорится наша поэзия и, ударивши по всем струнам, какие ни есть в русском человеке, внесёт в самые огрубелые души святыню того, чего никакие силы и орудия не могут утвердить в человеке.
Николай Гоголь
Прогреми в горах,
Песнь живая Русь!
Письмена на мне, племена во мне,
В золотом зерне,
Дивным пламенем.
Умирай, гори,
Жизнь святая Русь!
Времена во мне, имена на мне,
На живом огне,
Начертанием.
19.М.С.
ЛЕБЕДЬ
Разлетелись лебедята по́ миру,
Сердце лебедью в груди умерло,
К чужедальним берегам – душами...
Лебедь лебедев завет слушает.
– Вся земная мурава скошена,
Расцветают в небесах коршуны.
Непослушных собери детушек,
Белоснежный раздели Хлебушек.
Волны душу бередят криками,
Непослушных лебедят кликаю:
– Серебристые мои звёздочки,
Золотые соберу зёрнышки,
Возвращайтесь, малыши-ландыши,
Под заветные мои крылышки!
Крики душу бередят волнами
Белоснежных лебедят, больно им:
– Мы б летели по тебе, Матушка,
На родные берега в камушках,
Да надломлены у нас крылышки,
Перерезаны у нас жилочки.
– Вы ребятушки мои малые,
Вот вам крылышки мои алые,
Возвращайтесь, малыши смелые,
Под Отцовские крыла светлые!
В небо звёзды серебром брошены,
Бьются с лебедью-душой коршуны.
Расплескалось по волнам зарево.
Сердце лебедем в груди замерло.
20.В.Н.
ДОРОГА
Из забытого Богом
Городка на Дону
По обычным дорогам
Уходил я в страну
Новых мест и предместий
С переменой широт,
Где, совсем неизвестен,
Вымирает народ,
Где в любой деревушке –
Ни попов, ни клопов, –
Вырезают игрушки
Недобитых богов.
И какие бы флаги
Ни трепали ветра,
У геологов – фляги,
А у местных – икра,
Где безвластие денег:
Только слово – в цене,
И берёзовый веник –
По худющей спине,
Где бессонные рыбы
Возвращают должок
И весенние глыбы
Лбами бьют в бережок,
Где Природы богатства
И неспешная жизнь –
Тридевятое царство
Для растущей души.
М.С.
Прорастёт и услышит
За капелью веков,
Как, омытая Свыше,
Плачет плоть берегов,
Тает, глиной глубинной
Приникая к корням,
Под пророческим ливнем
Благодати семян.
21.В.Н.
ИСПОЛНЯТЬ СВОЁ ПРЕДНАЗНАЧЕНЬЕ
Исполнять своё предназначенье
Вопреки и вопреки всему...
Где-то зарождается движенье:
Свет небес распутывает тьму.
Нити света, словно ниоткуда,
Новый мир с настойчивостью ткут,
Создавая видимое чудо,
И всего за несколько минут.
Мир проявлен, но еще безмолвен,
Старое лишилось языка.
И теперь, без грома и без молний,
Не понять его наверняка.
Страх – начало долгих восхождений,
Мелкая монета для еды...
А другой монетой платит гений
Или тот, кто выкупит труды.
Знак другой, не денежный, а срочный
На небесном выткан полотне.
Мне-то что – я лишь чернорабочий
В Богом позабытой стороне.
Я лишь жду, что камертон рассвета
Звук мне свой невидимый подаст.
И, быть может, на исходе лета
Расшифруют ангелы приказ.
22.В.Н.
СОН
Омывают меня – отмывают:
Хлещет в землю потоками грязь.
Плачет тот, кто меня поливает,
Говоря: «Испоганился, князь…»
И откуда-то льётся и льётся
Свет с небес да живая вода...
Вот и сердце моё – просто бьётся,
Нет в нём страха, и нет в нём стыда.
И, в рубахе своей домотканой,
Белый-белый такой иерей
Всё читает псалмы неустанно
У закрытых высоких дверей.
Так готовят меня к переходу,
К возвращению в данный удел,
Где давно уже ждут воеводу,
Где полно неразобранных дел.
Всё написано в книге, с которой
Мне читают Давида псалмы.
Сон мой вещий, он сбудется скоро.
На исходе девятой зимы.
23.24.25.М.А.
ТРОИЦА
1.
Я разговор о Боге не веду,
Но, господа, скажите мне на милость:
От грешников, сгорающих в аду,
Кому из вас теплее становилось?
Я выйду вон, напьюсь и упаду,
Но я не Бог, и я не стану злее.
От грешников, сгорающих в аду,
Мне никогда не делалось теплее.
2.
Хотя б напоследок – у гроба,
Над вечным посевом костей,
Подняться на цыпочки, чтобы
Стать выше проклятых страстей.
Подняться туда, где и должно
Всю жизнь находиться душе.
Но это уже невозможно,
Почти невозможно уже.
3.
ПРОЩЕВАЙ
Прощевай, моя опушка,
Прощевай, тропа в бору!
Ухожу... Но, словно Пушкин,
Весь я тоже не умру.
Положил себя, как требу,
Я на камушек лесной...
Журавли летят по небу,
Словно ангелы, – за мной.
В час распада и распыла
Грешный мир нам не указ.
Не страшусь... Всё это было
И со мною много раз.
Поклонюсь Борису, Глебу...
И над Родиной святой
Буду гром возить по небу
На телеге золотой!
26.В.Н.
ПРЕМУДРОСТЬ
А вокруг меня – бездорожье.
Мчится поезд в ночи земной.
И дана мне Премудрость Божья,
Чтобы я приобрёл покой.
Принимая подарок царский,
Обнимая ноги Твои,
Понимаю ли я, несчастный,
Бескорыстность Твоей любви?
Слёзы катятся тихим градом,
Заменяя мне сонм молитв...
Бесконечна Твоя награда
Перед утром духовных битв.
Мы готовы к рассвету, Отче!
Как апостолы, мы сильны!
Покажи мне, Великий Зодчий,
Новый контур моей страны.
И простым строителем новым
Стану я на земле Твоей
Поднимать на работу Словом
Неразумных Твоих детей!
27.М.С.
СИМФОНИ́Я
Да будет со мною приседящая
престолу Твоему Премудрость!..
В. Н.
Святые царственные мученики, молите Бога о нас!
Ты когда-нибудь сбудешься эхом Вселенской Воли
Ослепительной мощью сорвавшихся водопадов
Разметавшейся плотью бушующей в безднах моря
Мы когда-нибудь сбудемся светом одной лампады.
Чёрной молнией были и болью разящей небыль
На грозящего Зверя плевать молодой Державе
Разметавшейся плотью бушующей в недрах неба
Мы когда-нибудь сбудемся словом одной скрижали.
Это новая музыка молний грядущей бури
Ослепительным ливнем целующей лик Младенца
На Смоленском пути начертавшей строку живую:
Ты когда-нибудь сбудешься эхом Христова сердца.
/10 декабря 2010 г./
28.М.С.
БЛИЗНЕЦЫ
Я – волна, пронизавшая Солнце.
Ты – огонь, проницающий Глубь.
ПРЕЛЮДИЯ
Тонкое, нежное прикосновение духа к душе...
Соприкосновение близости. В рай глубины – радость сошедшего неба.
Пляс Неоогня.
Плеск разлетевшихся волн, разметавшихся по берегам. Нового пламени пляс.
Плеск Неоогня.
Скорая гибель Вселенной. Грядущие роды родо́в. В сполохах нового времени новый рождается Пирр. Пляс. Плеск Неоогня.
Первое нежное прикосновение к вечным глубинам души вечного духа...
Плеск, Пляс, Пир Неоогня.
1.
Семя твоё – огонь или солнечные лучи.
Семя твоё – тепло, в которое окунулось, окуталось лоно моё, река, исходящая из берегов, впадающая в море, Marine, которая ни капли не потеряет.
Пусть воды мои отражаются в небе твоём!
Пусть небо твоё окунается в волны мои!
Правда зачатия – в рождестве,
Любовь да сотворит во мне Жизнь!
Сила семени моему – семя твоё.
Слава семени моему – сила твоя,
Мужеская сила твоя – плодотворящая нежность, и боль – оправдание моего рождества.
ТЫ
Ощущение аромата тонкого чудо-вина, напоившего душу.
Мгновение улетающего сознания и в нём – лёгкие ласковые прикосновения... ТЫ!
Тонкий Чудо-Огонь! Чуткий воздушный Огонь!
Пламя сосредоточенной мысли или желания птицей летает по мне, дышит вокруг, постепенно охватывает, зажигая ответное стремление всего существа.
К тебе!
Как ты прекрасен, любимый, любимый, любимый...
Внутренний стон. Я не помню себя. Может быть крик!.. Стон, крик!..
Cовершенно владея собой,
Cовершенно собой не владею!..
Пляшет со властью в само́й глубине естества
С Силой и Нежностью
Новый Вселенский Огонь!
Мгновение возвратившегося сознания и в нём – мощное стремление к единению. Времени нет!
Есть
Пляс, Плеск, Пир Неоогня!
Как ты прекрасен, любимый, любимый, любимый!
Тайна!
Чувство глубокого счастья. Покой.
—
Лицом – в ладони твои.
Всем существом – в ладони твои.
Коснусь лицом и поцелую
Всем существом тебя – в ладони твои.
2.
ЖИЗНЬ
Иногда так хочется прикоснуться...
Жить!
Ливнями нежности
Чуткую ночь проливая на светлую плоть твою,
Так целовать!
Ливнями свежести
Светлую ночь проливая на чуткую плоть твою
Снова и снова...
Уснуть – окрылённой. Проснуться –
В объятиях Слова твоей окрылённой души.
3.
Испытаем, братья, стихи наши без трусости.
Вечный огонь беспощаден и свят!
Хорошо горят гениальные рукописи.
Плохие рукописи не горят.
Пётр Вегин
АЛЬФА ЛИРЫ
Карадагским вином, ослепительной солнечной славою
Пролилась, расплескалась над чашей Нечаянной Нежности,
В дорогих берегах разметалась материей алою
Под спокойною силою мук родовой неизбежности.
Пролилась, разлетелась и встала Вселенскою Радугой
Или Авелем милости в сердце горящего Каина,
Под пьянящею негой в снегах исцеляющей Ладоги,
Под пророческим семенем снов своего Зоровавеля.
Над блокадной Агарью взрывалась Полтавской мистерией,
Над кровавым покровом одежд погибающей Матери,
Да блаженное слово горит, осолённое временем
Или Вегою вечного пламени в солнечном кратере.
4.
Росчерк грядущего Света. Воанерге́с.
Новый полёт Огня.
Зов его – эхо вселенских Звонниц.
Пляс его – плеск расцветающей Молнии.
Пляшущим шагом прошла по земле
Неба дочь... / М.Ц./
Так.
Ни ростка не наруша!
Зов её – в сполохах солнечной Славы.
Пляс её – плеск расцветающей Жизни.
Ткань лепестков её –
В танце вселенских Молний.
Хокма Руах Элоhим.
P. S.
ОГНЕННЫЙ ЦВЕТОК
Воспоминание.
Стремление к единению.
Глубокое томление и сладкая боль – солнце впервые входящее в сердце.
Сердце стремящееся к тебе к ТЕБЕ... Отстраняющееся – боящееся ...теряющее внутреннее девство, но доверяющее непреодолимому закону Небесного Тяготения к Единственному, всепроникающему огню.
Ощущение
Ласка и Нежность твоя...
Сила!
Касаюсь губами твоих ладоней.
Ласково Нежно – хочу так.
Медленно опускаюсь на колени, целую – забываю себя...
Тело мгновенно загорается рассекается внутренним пламенем ...А..аа...х! – это Огненный Меч! ...я теряюсь волнуюсь не помню себя ...Он Танцует Растёт Распадается на тонкие огненные язычки ...Он Берёт Обнимает Течёт проникает в сокровенную глубину ...на мгновение, как младенец, сворачивается в перламутровом и нежно-розовом великолепии... яростно устремляется глубже и глубже ...А..аа...х!! – я волнуюсь теряюсь не помню себя... Он взрывается! бьётся и бьётся и бьётся как птица... Стон...
Сладостный взрыв! Крик!..
Стон... Крик!
29.М.С.
ЗАЧАТИЕ
Белоснежным бременем слетела
Лебедь на прозрачную волну,
Чтоб, раскрыв сияющее тело,
Солнце пронизало глубину.
Лученосным зрением нарушив
Целины звенящие поля,
Солнечное бремя пало в душу,
Плотью засияв из алтаря,
Мужеским стремленьем сокрушая
Семь печатей нежной глубины...
Лебедь снежно-белая, большая,
Радугой взметнулась из волны
И, раскрыв сияющее тело,
Прозвенев, как новая стрела,
Пронизав слепящие пределы,
На ладонях Солнца замерла,
Женственным желаньем проникая
Семь небес над семенем Земли...
Музыка прекрасная такая,
Музыка печальная такая
На волнах качает корабли,
Льётся вглубь, летит и замирает
В бременах таинственных речей,
Будит дух и души одевает
Пеленами солнечных лучей,
Радугой крестильной глубины,
Радостью небесной тишины.
30.М.С.
РУССКАЯ РУБАШЕЧКА
Посвящаю светлой памяти
святых Александра Невского и Даниила Московского
Свет мой, Ясно Солнышко, загляни сюда,
Русскую рубашечку выткем для Христа:
В васильковых радугах ландышевый цвет,
В лебединых сполохах серебристый снег.
Свет мой, Утро Ясное, обратись сюда,
Царскую рубашечку выткем для Христа
Световыми росами раненой зари,
Грозовыми слёзами, жаворонками.
А глагол засветится, свет заговорит,
Вечер ясный встретится и благословит.
Бури ж, ветры встучатся – небо заволочь,
И наступит лобная, гибельная Ночь.
Вот тогда изыду я на святый позор
Каждой Божьей жилочкой выболеть узор.
И, облекшись славою срама у Креста,
В русскую рубашечку облачу Христа.
В тонкую небесную девственную трель,
В ширь белоберезную, в солнечный апрель,
Да, облекшись в молнии Славы и Зарю,
Он помянет родину светлую мою.
31.В.Н.
НИ ЛЮБВИ, НИ НАДЕЖДЫ, НИ ВРЕМЕНИ
Вот, как бы лев, выбежавший из леса и рыкающий,
испустил человеческий голос к орлу и сказал:
слушай, что я буду говорить тебе...
3 Ездры 11, 37
Ни любви, ни надежды, ни времени
На разбитом пространстве равнин.
Мы в четвёртом живем измерении,
Из которого выход один...
И по вере по нашей, по истинной,
Нам воздастся. Готовы ли мы?..
Нелюдь тихая с пёсьими, с лисьими,
У кремлёвской пасётся тюрьмы.
На дорожке, другими размеченной,
Так легко, поскользнувшись, упасть.
Приучили кормить человечиной
Нашу новую старую власть.
Вот и кормим! И будь же ты проклята!
За орлами летит вороньё...
Сколько кровушки тёпленькой пролито
За холодное слово её.
Так по вере по нашей, по дурости,
За любовь выбирать невпопад,
Заплати нам за разницу в курсе,
Ибо Ты, несомненно, богат!
Ибо все мы умами-палатами
Обнищали и бродим везде.
Расплатиться последней зарплатою
Обещай нам на Страшном Суде!
32.В.Н.
КОРОЛЕВСКИЙ ГАМБИТ
Перемены в судьбе начинаются с пятен на Солнце.
Поеданьем ягнёнка – живой был вчерашнего дня…
Ох, не зря сорок лет, как я выброшен был из Задонска,
Где пустым киселём нахлебалась седьмая родня.
Тайна новых дорог, похождения пешки-фигурки
До седьмого предела, покамест и там не съедят.
И играют в игру не судьба, а одни полудурки,
Из которых сколочен рабочий кремлёвский отряд.
Бог лишь смотрит с небес на поход разыгравшейся пешки.
В королевском гамбите едят всех вокруг и подряд!
Мир вращался волчком, оставляя одни головешки,
И головушки наши белели, как кости ягнят.
Кто проходит в ферзи, кто и чином коня задоволен:
Конь, он змея хитрее и ходит всегда буквой «зю».
И «тарелки» висят на скелетах больных колоколен,
Выдавая в эфир «аллилуйя!» родному ферзю.
А флажок на часах с каждым тиканьем выше и круче.
Ритм тупого цейтнота легко обойдется без слов.
Побеждённый молчит. Победитель раздуется в Дуче.
Хором зрители грянут свой марш пионерских костров.
Ох, не зря я покинул свою колыбельную хату
И пошёл напрямую той самой дорогой кривой,
Чтобы тоже сыграть, потеряв и друзей, и зарплату,
Чтоб вернуться обратно, к развалинам, поздней весной.
Победителя судят по самому высшему счету.
И известная мера к нему применима вполне.
Я играл, как умел, и в рабочие дни, и в субботу,
А моё воскресенье отложено в этой войне.
33.М.С.
ГОЛОС АНГЕЛА
Слава плевка. Тяжесть чугунной меры.
Рана Кремля.
Язва Креста. В обруче новой стемы
Стонет земля.
Ветхость стены. Тяжесть и мощь тарана.
Бремя троих.
Новый Давид! Благословенна слава
Песен твоих, чутких ладоней веры,
Мой Государь!
Айя София!
Правой и первой встанет Агарь.
Ветхость завес. Тяжесть Христова тела –
Бремя его.
Мой Василевс! Благословенно дело
Дня твоего.
МВМ•МВМ•МВМ
БИСЕР
Flammeum
Образ
Человек суть одухотворенная икона Бога.
Уничижающий ближнего окаяннее иконоборца!
Поплачем об осквернении, но не посмеем никогда возвысить голоса хулы на человека.
Иначе мы уподобимся хулителям Творца, изволившего отобразиться в собственном творении.
Искажение
Бог есть любовь.
Кто утверждает, что любит Бога, но брата своего не любит, есть гордый лжец.
Он искажает богоподобие в себе. Но попирающий отображение способен ли любить Отображенного?
Безумный судия
Ничто так не возмущает лукавого сердца, как явно, грубо проявившийся в ином порок, которым и оно несчастно тайно страждет.
Безумный судия, узри своё лице!
М
МВМ•МВМ•МВМ
13 мая 2012
Анищенко Михаил <sevapastushok@yandex.ru>
Здравствуй, милый Создатель. Пока читал, весь в мурашках был, сопли потекли. Вот так пробила меня верхушка твоего айсберга. Даже не думал, что книга может получиться столь значительной – настоящей. Мы – трое – как части разрубленного Осириса, уже срастаемся в одно целое, где уже оживают и Руслан, и Иван-царевич, и Алёнушка выходит из воды живая и прекрасная. Ты, мой ангел, не отвлекайся на то, чтобы советоваться с нами. Это твоё дело, и ты его сделаешь сама лучше, чем сделаем мы все вместе. Работай спокойно и легко.
<...>
Обнимаю, радуюсь.
Твой Михалушка.
—
4 июля 2012
Анищенко Михаил <sevapastushok@yandex.ru>
Марина, душа моя светлая, я потрясён величием этой книги. Были в двадцатом веке поэты посильнее нас (троих), но более значительной и весомой поэтической книги в двадцатом веке никто из них не выпускал. Какое же дикое счастье, что мы встретились!
Целую твои дивные руки!
<...>
—
В комментариях:
Валерий, слов нет. Но вижу тебя спокойно и ясно. Как хорошо, что мы вместе. Прочитал грядущую нашу книгу «Троица» – это самая сильная поэтическая книга 20 и текущего веков. Поэты были и посильнее нас, написал я Марине-Кристине, но КНИГИ равной этой книге не было. Я такие слова никогда не говорил. Отвечаю за них своей жизнью. Обнима...
Михаил Анищенко-Шелехметский
5.07.2012 16:25
—
М.А.
УЙТИ
– Там нет меня – и нет меня!..
Уйти от позднего веселья,
Не взяв копейки про запас,
Просить прощенья в час похмелья,
Когда не ровен каждый час.
Забыв о славе и свободе,
Беснуясь, мучась и кляня,
Просить прощенья на исходе
Времён, похожих на меня.
Когда не вывезет кривая
И день уходит в никуда,
Просить прощенья, умирая
От слёз, от боли и стыда.
Просить прощенья зло и строго
За тьму учений и словес,
За ложь, за истину, за Бога,
Сто раз упавшего с небес.
За всё, что рухнуло, свалилось,
Застряло в горле, словно ком,
За всё, за всё, что отразилось
Во мне, как в зеркале кривом.
Просить прощенья глуше, глуше,
И всё же чувствовать в тоске,
Что тьма, заполнившая душу,
Всю ночь висит на волоске,
Что по закону искупленья,
Уже сливаются, звеня,
И жизнь, и смерть – в одно мгновенье,
Где нет и не было меня.
—
Воанерге́с
Каждый в своём направлении носятся огненными вихрями встают на дыбы и вновь собираются вместе сливаются в новом едином пространстве неведомого миру движения...
—
С гибельным восторгом узнаю эту жизнь. Принимаю.
Михаил Анищенко-Шелехметский 20.11.2012 16:15
—
Пусть будет навеки твоё, Мишечка, навсегда:
БЛАГОСЛОВЕНИЕ
О живая душа, опоенная ядом,
Этой грустью времён из кровавой горсти,
Твой Хранитель не спит, он безмолвствует рядом,
Прозвеневшим дождём призывая – расти!
Твой свободный полёт не насилует Сила!
Как высокий порыв, богословствует дрожь.
Твой Хранитель молчит, как безмолвствует Лира,
Опираясь на меч, посекающий ложь.
М., 2010 г.