Тихо. Я слышу шаги дворового кота, идущего к рыжей кошке,
живущей на моем чердаке и ждущей его в открытом окошке.
После случайной встречи в саду она ему пообещала,
что будет верна и точно с утра начнёт свою жизнь с начала.
Не будет гулять весной, в марте и, даже, в дождливом апреле,
нарожает красивых котят, делов-то для кошки на самом деле.
Будет мазать ему помадой усы и гладить лапой кончик хвоста,
расчёсывать брови и подрезать его острые когти. Ее мечта,
чтобы он оставался на чердаке и не лазил по ржавым крышам,
таким раскалённым от яркого Солнца, которое всех кошек выше.
Но он все время уходит по котовьим важным делам:
подняв вертикально левую заднюю лапу вылизывать срам,
пить на спор из помойных луж, воровать селедку из магазина,
смотреть полдня на своё отражение в пыльной витрине.
Кошка рыжим клубком мохера дремлет на треснувшем подоконнике.
Она читала пьесу кошки Фридриха Шиллера «Братья-коты-разбойники».
7.10.19