Иcподлобья насупив глаза,
Нахмури́в осуждающе взор,
Как растущая в небе гроза
Возвышается мыслию вор.
Украдет он страну у себя.
Государство распнет на шесте.
И свободу беспутно любя,
Пропадет в мозговой суете.
Зори млечные, долгие сном.
Шлях Чумацький на вере в мечту.
Но бесплодие в думах кругом.
Осаждает полетну метлу,
Чтоб как в сказке ступив на ветра,
Хорохориться будучи пьян
От успехов, ведь сбыться пора,
Сотрясая с ног рваный бурьян.
В ступе толчется рьяно вода.
Хлюпом дерзким солдатский сапог:
То восставшая прыть навсегда,
Быть во славе, то сути итог!
Но путей, как мерещится, нет;
Только зори провально во тьму.
И истории множество лет,
В коей мысли в прогорклом дыму.
Отрицание вех и идей,
Что служили намеренью Быть.
Есть ошибки? Взор яростно злей:
То бесчестье, то мерзости жуть.
Ничего для ума и судьбы.
Только свалка воззрений чадит.
Им бы с разумом свериться бы.
Но и разум им — сущий бандит.
Дали волю: построить Державу.
Обрести независимый век.
Вместо дела, нашкрябали «Славу».
И стал мумией сна человек.
Он лежит, наложив в гору руки.
Суть его вся в коленях: упасть.
Жизнь над этим стоит в тяжкой муке.
Уж не зная — ее ли то часть.
Бесноватая суть мракобесья,
Одолевшая страшно умы.
И в дымах лишь покой поднебесья:
После взрывов как ватой шумы.
И контузия сути: бесследно.
Для чего это все, в чем расчет?
Государство погибло, наверно.
Раз такой из земли вой растет.
Раскололи по центру, танцуя
Непонятными впрыгами ввысь.
Видно, чудно свободой балуя.
Всё «не наше»: отчаянно брысь!
И «не братьями», и не родными.
Заколоченными по дверям.
Озираясь, словами смрадными
Обращаясь к безумия дням,
Восхваляя насмертное право —
Тут судить, забывая в уме,
Что есть чувство судьбы, кое здраво,
Чувство жизни, как благо стране.
Раскололи по центру, ликуя.
Полагая, что так «долг зовет».
И с небес мочи едкой струя:
Дождь кровавый, пожалуй, идет.
Так запутаться разве возможно?
Понукая друг друга на смерть.
И елозя всем страхом подкожно.
И имея для храбрости плеть.
Кто они, те что встали за крепость?
Кто не видели смысла в расколе...
И в метаниях, алчущих в детскость.
Кои мнили себя уж на воле...
По Европам шагая парадом.
Принимая дары несусветные.
Обнимаясь с Великим народом.
Флаг со звездами в полосы светлые
Поднимая над оком: чтоб видели.
И таща по ветрам его, властвуя.
Но те, с флагом другим, их обидели.
Триколор что облапили, чувствуя,
Как уходит свобода действительная,
В коей честь и опора развития...
Вот печаль, из терпения свитая.
И порок весь судьбы челобития.