"Если собрать все слёзы, пролитые в Сибири,
то пожалуй, будет понятно, отчего там
столько болот и трясин- бездонных, как
страдания неповинных людей".
Евфросиния Керсновская
Тройка уныло с застывшим оскалом
Меряет вёрсты Российской земли,
И вот за пологим лесным перевалом,
В снега по грудь, кони еле вползли.
Сибирь, восемнадцатый век, за Уралом,
Петляет змеёй в незавидную даль,
Великий тракт в край не обласканный Богом,
В который Пророк не донёс свой скрижаль.
Бренчат кандалы арестантскую ноту
Чуть ржавыми звеньями скорбной цепи.
Возница впадает порою в дремоту
От нудности сей и худой ворожбы.
"Родимые, Но!"- ямщик на разъезде,
Кричит, подгоняя уставших коней.
Он только пред этим в соседнем уезде
Таких обогнал в обрамлении цепей.
Ползут вереницы по жерлу Сибири,
Звеня по скончавшимся в этом пути.
То слева, то справа по всей этой шири,
Стоят кособоко из жердей кресты.
Подбрюшье Сибирское с несладкою долей
Всё дальше и дальше лежит на Восток,
И вот уже давит на сердце неволей,
Средь сопок таёжных Забайкальский острог.
Уходит рудник в пространство земное,
Пронзая породы в вечном пути,
Принявшем в своё подземелье сырое
И представителей дворянской кости.
Век девятнадцатый, декабристы в оковах,
Этим же трактом проходят в Сибирь,
И при добыче породы в старых же норах,
Их охраняет цепной конвоир.
Близится стук по тайге небывалый
На стыке веков от могучих махин,
Входящих в права в край захудалый,
Глухим отголоском от эры машин.
Рельсы по шпалам тянет стальные
Царская власть, рождая Транссиб,
Подмяв под себя следы вековые,
Ровняя дорогой старый изгиб.
Рельсы по шпалам, шпалы по насыпи,
В коей остался след прежний людей,
В виде желтеющей траурной россыпи
Под полотном разнородных костей.
И вот уже гонит по рельсам теплушки
Новая власть в таёжный ГУЛАГ,
Вновь у забытой лесной деревушки
Всех не доехавших сложили в овраг.
Слой новый по старому ветхой страницей
Ложится и сам рассыпается в пыль.
Вот уже скорый вагон с проводницей,
В нынешнем веке меряет быль.
Мальчонка в нём едет с папашей Трассибом,
В Петровске- Забайкальске идут на перрон.
Из прошлого там с застывшим надрывом,
Глядят в мир сегодняшний восемь персон.