Оренбургская степь маревом летним
Пышет видения от прожжённой земли,
Скачущих ритмом в очах бессюжетным,
Но вот уже образ начертан вдали.
Яицкая вольница, мираж лёгким телом,
Законченным пазлом с казацким конём,
Пронзает галопом в пылу оголтелым
Года, промелькнувшие с народным царём.
Пыль застилает степную округу-
Движется войско разношёрстной толпой,
Всё ближе и ближе гвалт к Оренбургу,
И вот оно встало уже под стеной.
Скалится всадник, поднявшись на стремя,
Дворянскую голову подняв на копьё,
Бросив к вратам в сгустках крови то темя,
Кликнул на приступ в рванье мужичьё.
Казачья конница, пешие сбродом
Под взрывами ядер ревут вразнобой.
Татары, башкиры несметные счётом,
В атаку бегут волна за волной.
Под вечер осадой встали глухою,
Горят по периметру града костры.
Донской атаман под яркой звездою,
Задумчиво смотрит за взлётом искры.
Вот так, как костёр разгорелось восстание,
А хватит ли духу и сил для борьбы,
Возникшей от искры в очаге возгорания
Безграмотной с роду казацкой главы.
Вот если бы звёзды далёкой Вселенной
Смогли ему путь предсказать до Москвы
В колодках и в клети медвежьей железной,
А в завершение- топор, да кнуты.
Ну а пока- гуляй каторжане,
Казаки и прочий восставший народ,
Ислама приверженцы и христиане,
И тёмный с рождения неверующий сброд.
Мелькнули события в ритме планетном,
Размазанным образом в яицкой степи,
Оставив в истории кадром сюжетным,
Душевный надрыв в виде этой войны.