– Ну здравствуйте, Валерия Петровна!
Сегодня вы – едок в нашей игре,
Хотя игра – название условное,
Но всё-таки начнём её скорей.
Вы съесть должны всё то, что перед вами, –
Тогда получите ваш миллион.
Не подавитесь рыбными костями
И выпейте наваристый бульон.
Весь стол для вас: картошка-фри, котлеты,
Индейка, баклажаны, огурцы,
Селёдка в майонезе с винегретом
И с колбасой хрустящие хлебцы.
А вот и оливье с куриной грудкой,
А на десерт – конфеты, торт, пирог,
Варенье, джем...
– Скажите, это шутка?
Так много съесть один Людовик мог!
– Любезная Валерия Петровна,
Хотите миллион вы или нет?
– Хочу ли миллион? Да, безусловно!
– Тогда садитесь есть – вот наш совет.
Валерия Петровна ела жадно,
Как будто голодала целый век,
Но не казался торт ей шоколадным,
Ведь съесть не может столько человек.
Еда не лезла в рот, валилась на пол,
Но женщина всё ела до конца.
На платье красный соус густо капал,
И боль коснулась черт её лица.
Несчастную тошнило, но крепиться
Она себя заставила опять.
– Вы молодец – за это съешьте пиццу!
Вы женщина, способная гулять,
Способная попраздновать от сердца,
Себя и свой желудок ублажить.
Держите фаршированные перцы,
Раз есть у вас талант красиво жить!
Валерия Петровна снова ела,
Сознанье угасало, всё плыло
Перед глазами, вздрагивало тело,
И даже ногу правую свело.
Сильней всего страдал, болел желудок,
Но должен был терпеть весь этот ад.
Ему, конечно, было не до шуток,
Хоть пошутить он, верно, был бы рад.
Судьба сама сыграла злую шутку:
Валерия Петровна умерла.
Ещё бы продержаться хоть минутку –
Она бы съела всё... но не смогла.
– Нам очень жаль, Валерия Петровна,
Вы миллион могли бы получить.
Вы сильная, вы смелая, бесспорно,
Вы показали, что умели жить.
Вы не смогли чуть-чуть доесть, а это
Залог победы наших игроков.
Найдётся кроме вас на белом свете
Немало превосходных едоков.
Ведущие уехали в Египет:
Как раз настало время отпусков.
Пора чуть-чуть расслабиться и выпить,
Пора впустить веселье в плоть и кровь.
А мальчик, что в Москве остался, болен,
И на леченье нужен миллион.
Он ничего не знает, он спокоен
И солнцем освещён со всех сторон.
А мать его Валерия Петровна
Лететь хотела к лучшему врачу,
Чтоб миллион отдать ему, но поздно...
Теперь поставить можно лишь свечу!