Эта осень впитала мое сознание.
От отчаяния расправляю руки.
Осязание включая,
Я ловлю безучастные луки и ветер поглаживаю слегка.
И земля легка.
Я два раза за месяц слышала ее глухое постукивание по крышке:
Три горсточки — небрежным движением кисти
А боль, будто разом ломают все кости.
Не спасают манишки и варежки велики
Слезы близких вмиг вызывают мои.
И природа, насытившись этой влагой,
Обдает преждевременной зимней прохладой.
**********
Утро заряжено прошлым
Тошным воплем выстреливает, попадает в цель.
Мне ль не знать, что такое быть осторожной?
Я довольствуюсь тем, что жую подножный
И слова, мирясь, отправляю в ножны.
Я пишу тебе письма. Их многим больше
Чем дней в протертом календаре.
Только мне не легче
Просто четче, ярче, ощущаю себя на дне.
Дно прохладное, зыбкое, хочется пропустить сквозь пальцы.
Укрываюсь, будто бы одеяльцем,
Твоим холодом. А ты весь дрожишь, в румянце.
Постояльцы мои: сомнения и печаль
Как мне жаль, что ни капельки мне не жаль.
**********
В мое тело за осень попало три пули
Две — лежат под землей,
Я хочу, чтобы их вернули.
Третью я сохранила (схоронила?) в себе.
Я — живое кладбище по тебе.
Сил хватает на ровно одно «привет»,
И взгляд в сторону, чтоб от греха подальше.
Как же много в нас этой убогой фальши.
Предсказуемый легкий кивок в ответ.
**********
Я кусками рву нервы и, видимо, наслаждаюсь.
Я кормлю ими уток, бросаю в них комья лжи.
Ты живешь во мне.
Полежи еще, ну пожалуйста, полежи.
И лови меня будто Холден
Над пропастью, да во ржи.