Алкоголый соколик в гнездовье идёт;
насинячился небушком со слезой,
голубями плюётся да вороньём.
Блеют козы вослед: «Поглядите – козёл!»
Крылья в «светлое завтра», фанерные
не сгодились своими размерами…
И качи его лоб вездесущая мать
на руках, немилованных пашенкой.
Слаб на крылья соколик маманю обнять,
да, силён тискать баб Раскардашево.
Нараспашку ворота фуфайки-души;
входят черти без стука до горла першить.
Не торопится детку назад народить,
подзастрял он лопатками – острая кость
Эх, маманя в платке из сухой лебеды,
сколько мимо тебя слёзных рек пролилось?
Сколько соколов-алкоголиков
научилось летать с колоколенки?..
Он не помнит о крыльях, речёвок-молитв,
на ногах кандалы – грязь дорожная.
Там где соколу, неба дадут на разлив,
там и родина, славою сожрана.
Наш сидит много лет на распутье дорог,
и не помнит о том, что он маленький бог.
Художник Геннадий Шаройкин