Разбитый автобус тормозит у остановки –
кривого каркаса с обрывом крыши
из синего пластика; небо, туман, кроссовки.
Говорю водителю спасибо, но он не слышит:
слишком занят пересчетом монеток-блёсток,
курит в открытое окно, говорит по телефону,
с треском втыкает первую, уезжает за перекресток
мотать километры столбов от одного к другому.
Автобус отъехал, на асфальте видна полоска:
два метра, немного красная, с оттенком мозга –
человек не доехал, свалился бедняга с мотоцикла,
нашел выход из пробуждений утомившего цикла.
Я довольно проехал, дальше не грех прогуляться.
Тропинка, кроссовки, чем-то засеяно поле.
Что-то ритмично звенит, как музыка в школьном ранце
на моем плече. Шагаю левой на сильную долю.
Обошел стороной лес, за ним негатив болота.
Судя по легкому ветру до цели идти недолго.
В лесу кричали люди, будто звали кого-то,
в ответ молчали. На сильную долю меняю ногу.
Иду все быстрее вопреки встречным усилиям ветра.
До цели финишная прямая двести метров,
упирается в не имеющий дна обрыв.
Рядом лысеющий мужчина сел, руками лицо закрыв.
Стою от края земли в единственном шаге,
дальше только ветер кого-то зовет в тумане,
смотрю в портфель: там учебник, пенал, бумаги
и чей-то личный дневник в боковом кармане.
Ранец – за край, остался дневник на сдачу:
на обложке мое имя выведено аккуратно.
Отдам его тому мужчине – это он его начал.
Что-то на руки закапало. Время идти обратно.
Дождь усилился, смыл с асфальта полоску,
была жизнь человека романом, а стала сноской
на гранитной плите или на странице Вконтакте.
Музыка еще звучит, но ни одной сильной доли в последнем такте.