Под восточный ветер тревожно спится.
Под восточный ветер не снятся сказки.
Только смежишь веки – чужие лица,
но... на них такие родные маски.
Под восточный ветер любую пытку
превратить несложно в игру со страстью.
Дикий джокер с лёгкой /как смерть/ улыбкой
обернётся картой козырной масти.
Поцелуй со вкусом коньячной вишни –
серебром старинным вперёд оплачен.
Между нами третий – совсем не лишний –
неизбежный... призрачный вечный мальчик.
– Неизбежный? – Значит, сбежать не сможет...
– Не крови подтекстом на шёлк постельный.
На моей чувствительной бледной коже
оставляли скальпельный снег метели
бывших зим любви...
никакое лето –
не сотрёт... загара манящей бронзой
не покроет...
Полной луны монета
ничего /ни тут – ни во снах/ не стоит,
если мы на эту луну не смотрим...
если связь струною не режет душу –
не звучит в несказанном... в каждом слове.
– Обо мне болтают...
Ты слушай, слушай –
как чуднУю сказку...
как шёпот ветра...
Я тебе не снилась /и впредь – не стану/.
Наяву – у сердца – затменья метка,
а во снах – летальная /с/нежность шрама.