Бык на лугу стоял, жевал траву,
Блестела шкура вороным крылом.
Пастух любил быка и спозаранку
Хвалил его за утренним столом.
"Да он силен, как многолетний дуб!
Его боятся все в округе волки.
Однажды вырвал хвост и выбил зуб
Матерому, пришедшему за телкой.
Как волк визжал! Мы выскочили в ночь,
Схватив спросонья свечи, без сапог,
Увидели стремящегося прочь.
Не волк борзой - обиженный щенок".
Пастух желал быку здоровья про запас,
Травы вкуснее королевской пищи.
Усердно бык тот исполнял наказ,
Степенно обходя хозяина жилище.
И все бы хорошо, но муха объявилась.
То в ухо, нос и глаз бесцельно заползет.
Бык муху замечал - от скуки милость,
А если надоест, рогами потрясет.
Дружили мирно, целую неделю
Ходили на луга, где клевер, водопой,
И птицы выводили песен трели:
"Без нотной грамоты смелей пропой!"
Бык мухе разрешал жужжать в любое время,
Когда он ел, и спал, ушами шевеля.
И вечный звук повис, давя как бремя,
Не помогал побег за дальние поля.
Двукрылая на шкуру прицепилась,
Ни зной, ни холод в страх не мог вогнать.
Бык перестал жевать, а муха веселилась,
Принявшись, что есть сил жужжать.
Бык отощал, ослаб - прознали волки,
Что враг повержен, пробил важный час.
На стадо двинулись по темноте, в проселке
Глаза горели, как фонарь погас.
Победный волчий крик провозгласил успех,
Бык слаб и еле встал, но выдвинулся в бой -
Рога, копыта, зубы, драный мех.
"Тылы не сдам, где дышит дом родной".
Герой рассказа одолел врагов,
Прогнал матерых - защитил отчизну.
И мухи след простыл, у дуры нет забот
Лишь в жизни лень и праздные капризы.
Бык ожил, утучнел - он снова начал есть,
Забыв жужжание и глупые проказы.
Мораль сей басни - мухам верь,
До пор пока не принесут заразы.