Быль
Мне с детских лет запомнилась старуха:
Бродила одиноко по селу
Худая, в стоптанных ботинках и лохмотьях.
Всё время опиралась на клюку.
Её завидев, детвора кричала:
—Калиновна, Калиновна идёт!
Она, казалось, нас не замечала.
И дальше всё бредёт себе , бредёт.
Всегда носила жалкие пожитки
В холщовом стареньком и штопаном мешке.
Входила в магазин и за монетки
Брала конфет немножечко в кульке.
Могла устроить постирушку в бочке,
В той, что стояла у чьего- нибудь двора.
Потом, порывшись в стареньком мешочке,
Шептала тихо:— Всё, пора, пора.
И продолжала путь. Мы проследили:
Пришла на кладбище и села у могил.
И тихо-тихо что-то говорила,
Конфетами покойных угостив.
Сидела долго, песню завывала.
В ней колыбельной слышались слова.
Побыв до вечера — домой собралась,
В обратный путь неспешно побрела.
Я дедушке об этом рассказала,
А он в ответ: — Не трогайте её.
Она рассудок с горя потеряла —
Детей в колодец бросили живьём.
А до войны детей учила в школе.
Счастливой мамой и женой была.
Потом у всей страны случилось горе:
Пришла в наш дом проклятая война.
Любимый муж и папа дом покинул:
Ушёл на фронт Отчизну защищать.
Семью солдата немцам кто- то выдал.
Детей убили — видела всё мать.
С тех пор Калиновну ребята не дразнили,
А с грустью тихо ей смотрели вслед.
Старухи Бога за неё молили:
—Убереги её от новых бед.