Шел послевоенный
Год сорок шестой,
Был обыкновенный
Вечер городской.
День рабочий кончился,
Яблони цвели,
Люди озабоченно
Мимо шли и шли.
На товарной станции,
Где людской поток,
Долюшка солдатская
Без обеих ног,
Гостею непрошенной
Села на дверях,
Шапка вниз околышем,
Да гармонь вразмах.
Хрипло голосила
Фронтовая песня,
Что она просила
Ей одной известно.
Плакала с гармошкою
Сирая душа,
И блестели крошками
Медных два гроша.
Тронул виновато,
Взяв под козырек,
Постовой солдата:
-Здесь нельзя, браток!
И жилец вокзальный,
Не вступая в спор,
Рукавом засаленным
Ордена потер.
Взял он в руки помочи,
Есть, мол, старшина!
Для него не кончилась
Служба и война.
Если бы под Вислою,
Не подбитый танк,
Все в проклятой жизни
Быть могло не так.
Был бы дом и дети,
Пашня в полюшке...
Кто за все ответит
Горькой долюшке?
В сквере у вокзала.
Где прохожих нет,
Долюшка достала
Фляжку да кисет.
Наливала полную,
Жадно стала пить,
Не хотела помнить,
Не могла забыть!
Майский день качала
Птичья карусель,
И слеза молчала,
На щеке присев.
Рядом в белом танце
Яблони цвели,
На товарной станции
Люди шли и шли...