А ты суматошный, хоть нежный и чувственный,
и топаешь словно ты есть динозавр,
груженный огромными с домик арбузами,
на них взгромоздился случайно и мавр.
Трясётся кроватка, я в ней отдыхаю,
что тоже трясусь не волнует тебя,
к чему удивляться, что после зеваю,
терпение теряю, тупа и груба.
Хочу, чтоб уснул, и пущусь я вприсядку,
себя поощряя, носиться вкруг ложа,
и по лбу огрею я старой калошей -
такую получишь в награду обратку.
- Гей, гей, - завоплю, - оживай, хали-гали,
проснись, бегемот, начинай танцевать,
давно интересного не затевали,
слезай, сто быков, иль сломаю кровать.
Быть может тогда ты поймёшь, что сон чуток,
и нужно не топать, а красться как мышь,
иначе не слышать тебе моих шуток,
покинет жилище священная тишь.
Уже начинаю, уснул, слава богу,
запомнишь надолго мой пламенный танец.
Устрою тебе я ночную тревогу,
грохочущий мой по утрам самозванец.