Глава II
В монастыре Свято-Покровском
На сгибе Каменки реки.
Там келью узнице московской,
С большим усердьем, отвели.
Кровать, оконце, стол убогий,
Лампадка под иконой, стул –
Вот это все твои чертоги,
Не жди теперь других посул.
Но радость есть в душе безгрешной,
Под сердцем бьется чья-то жизнь,
И разум полнится надеждой –
Коль веришь в чудо – то молись.
******
За монастырскою стеною
Расклад житейских дел зовет.
Запахло раннею весною,
С сосулек талый сок течет,
Искрится снег под тонкой коркой.
Морозец легкий поутру.
И мчится по дороге тройка,
Но правит не к монастырю.
Монахиня София знает:
«Вот лето красное придет,
Все обвинения растают,
Как этот предвесенний лед.
Случится то, о чем молили
Мы Бога, эти двадцать лет,
А судьи – люди, поспешили.
Догадываюсь, чей тут след»…
Идет неделя за неделей
Сошли снега, цветут сады,
В Кремле Елена мягко стелет,
Готовя горькие плоды.
Но время бег не остановит
Мальчишки скачут у реки.
И на полях, – земных ладонях,
Хлеба созрели. Мужики
Готовясь к сбору урожая,
Столы накрыли во дворах.
Для Пращура1 хмельная чара,
Давно стоит во всех домах.
Молебны служат, окропляют
Святой водой свои поля,
Все с уваженьем ожидают
Священный возглас: «Да. Пора»!
И вот серпом благословленным
Зажинки2 первые кладут….
В монастыре со всем смиреньем
От Софьи сестры чуда ждут.
Она прошла сквозь боль и слезы.
Знахарка приняла дитя.
А в вдалеке сверкают грозы,
Добраться могут и сюда.
«Родился сын, теперь я знаю,
Что невиновна пред тобой.
Но вот сомнения терзают –
Литвин склонился над судьбой.
Ведунья зря ли толковала –
Великий воин в мир пришел,
Все будет: лихость, ум и слава,
Вот только власть другой обрел.
Лишь сын на божий свет явился,
Угрозой для изгоев стал.
Как только муж со мной простился,
Под действо злобных чар попал,
Жены коварной и красивой.
Зло принесет она Руси.
Ее язык змеиный, лживый
Способен порчу навести.
Скажи, любезная вещунья,
Кровинку как мою спасти?
Поможешь в это новолунье
Мне тропку тайную найти»?
«Укрой невинного младенца
В дремучих Керженских лесах,
А всем скажи, что огневица
Спалила мальчика на днях.
В гроб обряди из древа куклу,
Омой слезами, схорони.
Не доверяй сей тайны слугам
Они продажны и глупы.
В лесных скитах мы воспитаем
В любви и верности Руси,
Науку воина познает,
А дальше… Бог благослови».
А кроха сын к груди прижался,
Спокоен в ласковых руках,
Уютно так в комочек сжался,
И молока след на губах.
«Что б жизнь спасти младенцу, надо
Расстаться с ним на долгий срок.
Тут смерть по кругу ходит рядом,
Мне надо выполнить свой долг.
Прости меня сынок мой милый,
Прости и своего отца.
О Боже дай нам только силы,
Испить всю чашу до конца.
Вот оберег тебе одену,
Мои молитвы, слезы тут,
Поможет распознать измену.
И беды, стороной пройдут».
Вот так случилось, что семейство,
Хотя и княжеских корней,
Распалось. Видимо злодейство,
Не знает запертых дверей.
Но слух, что княжич народился,
Дошел уже и до Москвы,
Язык бескостный потрудился,
И не лишился головы.
Но минул срок, Елена также
Для Князя дар свой принесла.
Уверенным и быстрым шагом,
В покои царские вошла.
«Мой государь, на днях узнала,
Что сын родился у тебя.
Что ж Соломония молчала,
Невзгоды тяжкие терпя?
Ведь если б знать, что так случится
Со мной бы свадьбы не бывать,
Тогда б и мой сын не родился,
Теперь же гроз не миновать.
Гляди наследников уж двое
Кто княжить станет за тобой?
Как можешь быть ты так спокоен?
А может это сын не твой»?
«Спокойно, милая княгиня,
Великий князь еще живой.
Вчера уже послал Шигону
Пусть разберется кто такой
Родился в том краю далеком.
Сыскное дело проведет,
И тайно, под надзором строгим,
В Москву ребенка привезет.
Тогда уже решать Мы будем
На радость или на беду…
Сей важной новостью остудим,
Чью-то горячую главу».
Елена, молча, поклонилась
И вышла. Что тут предпринять?
Пред образом перекрестилась,
Велела слуг своих позвать.
Дала наказ – тот час в дорогу,
Посланца княжьего догнать,
И оказать ему подмогу –
Младенца тайно отыскать.
Но государственные очи
Мальчонку видеть не должны.
Ведь стали дни уже короче,
А ночи очень холодны.
Или случись беда другая
К ответу вас не призовут,
У мальчика судьба такая,
За Божий промысел сочтут.
И вот десяток гридней княжьих
С Шигоной в Суздаль держат путь
Для государственных дел важных.
Чтоб не смогли их упрекнуть,
Проводят сыск достойно, споро,
Холопы Глинских в помощь им.
Да, родила. Но очень скоро
Ребенок помер. Мы скорбим.
Убита горем, одинока,
Всех гонит прочь София – мать.
В монастыре растет тревога
Сестрицу можем потерять.
Вот надпись на плите надгробной
Младенец упокоен тут.
Крещеный, именем Георгий,
Отца Василием зовут.
По датам сходится и срокам
Окончен розыск? Так, домой?
Но только гладко все… Тревогу
Шигона чувствует. Постой…
Оставить надо пару гридней
Понаблюдать, еще чуток.
А сам торжественно, солидно
Решил покинуть Суздаль в срок.
«Сим и Иван, бойцы из лучших,
Доверю тайну только вам.
Найти попробуйте тот ключик,
Что к тайным приведет следам
Младенца-княжича. Смотрите!..
(Не верю что-то в надпись ту).
Когда найдете – берегите,
Холопы Глинских не зря тут».
1. Пращур – прародитель.
2. Зажинки – первый праздник сбора урожая.
На Зажинки каждая женщина сжинала первый сноп и складывала его вместе с другими снопами, от всей общины. Так делали большой общий сноп, который должен был принести богатый урожай.